Сбывшееся ожидание

Карман оседлал свою волну, и плавал по ней, как неутомимый серфер.

– … я уже в таком возрасте, когда по инерции кого-то цепляешь – потому что НАДО, все цепляют баб, но радость испытываешь когда тебя отшивают, а не когда дают…

Андрей уже это слышал – от Анзора Бараташвили. «Неужели и я такой буду под сраку лет – старый ленивый козёл?!» – размышлял он, слушая разошедщегося не на шутку Кармана.

0,75 раздавили быстро, Кочемасову пришлось идти за новой бутылкой. Как только не стало и её, переместились в ресторан «Золотая бочка», находящийся недалеко от горздравотдела – на улице Советской напротив Центрального рынка. Соответственно, остальные встречи, выражаясь гинекологическим языком – накрылись женским половым органом. Визит к Халанскому и Давиденко пришлось перенести на следующий день.

Вечером Андрей произвёл калькуляцию и удовлетворённо отметил, что расходы на гулянки и развлечения составляют менее 10 % от семейных расходов (в этом году включавших в себя платежи за квартиру на Морском Фасаде, покупку мебели, разъезды Мариам, отдых семьи на море и в Кисловодске, другие крупные расходы. Кроме того, в этом году он планировал купить джип). Проанализировав офисные расходы, он обнаружил огромный простор для обрезаний, подрезаний и разной кройки. Особенно это касалось петербургского офиса, который, по хорошему, надо сократить, редуцировать – сразу по окончанию вексельного проекта. Другой проблемой, из-за которой возникла путаница во взаиморасчетах с кардиоцентром, был заведующий рентгенхирургическим отделением Кумар Калымов. Ежемесячные выплаты в его сторону доходили до $10,000, Андрей давно запутался в расчетах, он уже не вникал во все тонкости и выдавал столько, сколько скажет заведующий. Калымов до сих пор практиковал возвраты (то есть экономил поставляемую в отделение продукцию, тайком от руководства кардиоцентра возвращал на Совинком, откуда расходные материалы снова отгружались на кардиоцентр, а полученные за неё на расчетный счет деньги обналичивались и за вычетом 15 % выплачивались заведующему). Для Совинкома это была невыгодная и опасная практика. Поначалу, в 1998–1999 годах, когда только начинали работать, Андрей шёл на любые ухищрения, чтобы заручиться поддержкой заведующих. Но сейчас гораздо прибыльнее было работать без этих серых схем – например, чистая рентабельность по стентам производства Джонсон и Джонсон для той же рентгенхирургии составляла 25 %, тогда как по возвратным схемам Совинкому оставалось чистыми всего около 5 % (Калымов изначально выторговал такие кабальные условия и ни за что не хотел уступать). Ирина настоятельно требовала проведение полномасштабной сверки, она была уверена, что Шрэк мухлюет (так называли Калымова за поразительное сходство с грозным огром) и от него одни убытки. У Андрея не доходили руки до проведения тотальной сверки с Калымовым и другими заведующими, и Ирина как-то раз даже пригрозила, что стукнет Халанскому, дабы прекратить эти разорительные поборы.

В целом, на Совинкоме в абсолютных цифрах продажи росли и составляли к концу 2003 года в среднем 6 миллионов рублей в месяц – только по расходному материалу, что являлось основным бизнесом; продажа медоборудования, как непостоянная величина – не в счёт. Основными клиентами, делавшими 80 % оборота, оставались волгоградский кардиоцентр и казанская больница № 6.

В тот вечер, после встречи с Карманом, Андрей ознакомился с подготовленным Мариной отчётом по сделке с горздравотделом. Чистая прибыль (после вычета комиссионных ей как ответственному менеджеру, и начальнику горздравотдела) составляла всего около трёхсот тысяч рублей. (еще Давиденко наверняка что-нибудь попросит дополнительно для себя). Это был мизер – и в основном из-за того, что поставляемое оборудование не являлось для Совинкома профильным. В следующем году во что бы то ни стало необходимо впарить горздравотделу продукцию, на которую Совинком имеет большие скидки – Джонсон и Б.Браун.

На следующий день, приведя себя в порядок после вчерашней пьянки, Андрей отправился к особисту. Голова несильно, но гудела, мысли соответсвенно были невесёлые. Вспомнилось вдруг, как быстро соскочил с городских поставок Вадим Второв. «Это гнилая тема, трясина» – сказал он тогда. Про то, чем кончил Першин, гендиректор «Городского аптечного склада», даже не хотелось думать.

Войдя к Иосифу Григорьевичу, Андрей первым делом, пожав руку, поблагодарил за прекрасно исполненный отстрел конкурентов на минувшем тендере. Чувствуя, что от него чего-то ждут, поинтересовался как бы вскользь:

– Иосиф Григорьевич… дорогой, – негромко сказал Андрей, вкладывая в свои слова чувство глубочайшей признательности, – сколько заплатили вы за это?

Иосиф Григорьевич сразу смекнул, о чём идёт речь – о письме в тендерный комитет, подписанном генералом.

– Ничего по сравнению с твоей радостью. – Особист виновато добавил: – Сто тысяч.

Чистая прибыль Совинкома уменьшилась на 30 %. Андрей, подавив тяжелый вздох, сообщил, что доставит указанную сумму в ближайшие два дня.