Сбывшееся желание

Стас не хотел отпускать Аполлинарию. Стас притянул ее к себе и закружил в медленном танце под Элвиса Пресли. Стас что-то пылко шептал Аполлинарии на ухо, а она мечтательно улыбалась. А рядом с ними скользили Влад с Ингой, и Ксюшино сердце заходилось от невыносимой боли. Она бы отдала все на свете, чтобы быть сейчас на месте Инги, чтобы это ее так нежно обнимал Влад.

Когда мелодия закончилась, Стас вытащил мобильный, и Аполлинария продиктовала ему свой номер. Ксюша диву давалась, как ее бабушке удалось так ловко окрутить звезду.

– На молоденьких потянуло? – не удержалась от шпильки Ксюша, когда Аполлинария вернулась к ней, оставив поклонника за спиной.

– Глупости не говори! – поспешно возразила Аполлинария и потянула ее на выход. – В моем-то возрасте!

– Это хорошо, – кивнула Ксюша. – Потому что он, кажется, в тебя влюблен.

– Стасик? Детка, не мели ерунду! – выпалила Аполлинария и так раскраснелась, что у Ксюши не осталось сомнений: дело пахнет Купидоном. Только бы без Мендельсона обошлось!

– А зачем ты ему свой телефон оставила? – с подозрением уточнила Ксюша.

– Да я же для тебя стараюсь, – принялась оправдываться бабушка, проталкиваясь сквозь танцующих.

– Для меня? – пораженно переспросила Ксюша.

– Ты на него так смотрела, Ксюшечка, что мне показалось, что ты в него влюбилась. – Бабушка хитро взглянула на нее.

– Ничего я в него не влюбилась! – бурно возразила Ксюша.

Ну подумаешь, пялилась на красивого мужчину, сошедшего с экрана телевизора. Не каждый же день видит звезду так близко! Только, кроме Влада, ей никто на свете не нужен. Но с бабушкой Ксюша своей тайной любовью делиться не собиралась – слишком личное.

Прежде чем выйти из зала, она обернулась к компании одноклассников Влада, и увидела, как начальник представляет друзьям Ингу. Ей стало так горько, что она пулей вылетела из зала.

Дома, перед тем, как лечь спать, Аполлинария заглянула к ней, присела на край кровати.

– Ксюш, я только хотела сказать… Даже если завтра я проснусь старушкой…

«А я надеюсь, что так и будет!» – подумала Ксюша.

– Я знаю, ты об этом только и мечтаешь, – вздохнула проницательная Аполлинария. – Не могу тебя судить, на твоем месте я, наверное, вела бы себя еще хуже. Так вот, если завтра все вернется на свои места, я всегда буду вспоминать этот день. Я давно не была так счастлива. Спасибо тебе за твое терпение. Спокойной ночи.

Аполлинария чмокнула ее в щеку и вышла за дверь.

«А ведь я на нее колдунью натравить хотела», – устыдилась Ксюша, прежде чем провалиться в сон, в котором она танцевала свадебный вальс с Владом, а молодая Аполлинария в коктейльном платье громко кричала: «Горько!»

Глава 7

Наутро Ксюшу разбудил пронзительный вопль. Спросонья она запуталась в одеяле и свалилась с кровати. Дверь комнаты распахнулась, Ксюша завозилась на полу, чувствуя себя спеленутой мумией.

– Ксюша, детка! – Застучали шаги, она увидела стройные ноги и обреченно поняла: «Не сработало». Секундой позже над ней склонилась молодая Аполлинария и помогла ей подняться.

– Ушиблась? – посочувствовала она заботливым тоном бабушки.

– А ты чего так визжала? – сердито спросила Ксюша.

– От радости, – смущенно улыбнулась Аполлинария. – Я ведь думала, все, погуляла денек, и хватит. Рождество закончилось, а чудеса продолжаются!

– Знать бы, когда это закончится, – проворчала Ксюша.

– Вижу, ты за меня не рада, – насупилась Аполлинария. – Тебе, Чебурашка, не понять, какое это счастье, когда утром встаешь с постели – и у тебя ничего не болит!

Ксюша устыдилась и промямлила:

– Ба, ты же сама понимаешь, что так долго продолжаться не может! Люди начнут спрашивать, где ты. Как мы будем выкручиваться?

– Ой, да ладно! – Аполлинария беззаботно махнула рукой. – До тех пор, пока меня кто-то хватится, я уже сто раз состариться успею.

– Надеюсь! – вырвалось у Ксюши, и она смущенно отвела глаза. – Ладно, пойдем завтракать. Оладушки остались?

– А как же! Я вчера много наделала…

От трели дверного звонка обе вздрогнули и растерянно переглянулись:

– Это еще кто?

– Сиди тихо, – велела Ксюша, – я посмотрю.

На пороге стояла вездесущая Капитолина с набитой авоськой в одной руке и банным веником в другой.

– Доброе утро! – зевнула Ксюша. – И с легким паром!

– Да какое ж утро? – поразилась соседка. – Уж день давно!

– А мы вчера домой поздно вернулись, – непонятно зачем сообщила Ксюша.

– Уж я-то знаю! – Капитолина насмешливо сощурилась.

«Ничего от нее не утаишь», – поразилась Ксюша.

– Аполлинария где? – Соседка любопытно заглянула ей за плечо.

– Дома, где ж ей быть, – осторожно ответила Ксюша и скосила глаза на веник.

– Она что ж, не готова еще? – рассердилась Капитолина, навалилась на Ксюшу, собираясь войти, и протрубила: – Поля, я за тобой! В баню пора!

Ксюша встала насмерть, вытесняя старушку за порог.

– Тише! – зашипела она. – Вы бы, Капитолина Геннадьевна, так сразу и сказали, что в баню. Что так шуметь-то! Бабушка только под утро уснула, всю ночь с мигренью мучалась.

– Как же тут не мучиться, когда единственная внучка всю ночь непонятно где шляется, – ехидно заметила Капитолина.