Scar_Tissue

Но я был в отвратительной форме, как впрочем, и всегда, когда я ходил на окраину города и тусовался с Марио. Марио был удивительным персонажем. Он был стройным, костлявым и коварным мексиканцем, который выглядел как немного увеличенная, сильная версия Ганди (Ghandi). Он носил большие очки, поэтому не выглядел таким порочным и вычурным. Но всякий раз, когда мы принимали кокаин или героин, он делал свои признания: “Мне нужно было нанести кому-то вред. Я боец мексиканской мафии. Мне звонят, и я даже не хочу узнавать детали. Я просто делаю свою работу. Загоняю человека в долги, и мне платят”. Никогда нельзя было точно знать, была ли это правда или нет.

Марио арендовал квартиру в старом восьмиэтажном доме на окраине. Он делил это запущенное жильё со своей пожилой матерью, которая сидела в углу этой крошечной гостиной, в тишине смотря мексиканские мыльные оперы. Время от времени раздавались вспышки возмущений на испанском, и я спрашивал, будем ли мы принимать наркотики прямо там. У него были груды наркотиков, шприцев, ложек и жгутом прямо на кухонном столе. “Не волнуйся. Она не видит и не слышит, она не знает, что мы делаем”, - заверял он меня. И я принимал спидбол, а в соседней комнате была бабушка.

Марио, вообще-то, не продавал наркотики в розницу, он работал напрямую с оптовиками. Поэтому ты получал огромное количество за доллар, но тогда ты должен был разделить свои наркотики с ним. Этим мы и занимались в тот день в его крошечной кухне. Брат Марио только что вышел из тюрьмы, и он тоже был там с нами, сидел на полу и кричал каждый раз, когда пытался, но не находил здоровую вену на своей ноге. Это был первый раз, кода я видел кого-либо без здорового места на руках, опустившегося до того, чтобы колоть себе в ногу, просто для того, что хоть как-то употребить наркотики.

Мы продолжали заниматься этим целыми днями и даже попрошайничали однажды, чтобы найти ещё немного денег на кокаин. Но было четыре-тридцать утра, и я понял, что мы должны были играть тем вечером. “О'кей, пора купить немного наркотиков, потому что мне нужно ехать сегодня в Аризону, а я не очень хорошо себя чувствую”, - решил я.

Итак, Марио и я сели в мою небольшую зелёную дрянную развалюху Studebaker Lark и поехали в более страшную, глубокую, тёмную и менее дружелюбную часть окраинного гетто, чем та, где мы уже были. Это были улицы, на которых даже не хотелось находиться, за исключением того, что там были лучшие цены. Мы припарковались, а потом прошли несколько кварталов, пока не добрались до разваливающегося старого здания. “Поверь мне, тебе не нужно заходить, - сказал мне Марио, - Там внутри может случиться всё, что угодно, и это не будет чем-то хорошим. Поэтому просто давай мне деньги, и я достану всё, что нужно”.

Часть меня говорила: “Боже мой, я не хочу быть разорванным на куски здесь. Он никогда этого раньше не делал, и я не допущу, чтобы с ним что-то случилось”. Но другая, большая часть меня, просто хотела героин, поэтому я достал последние сорок долларов, которые я спрятал заранее, и отдал их ему. Он исчез внутри здания.

Я принимал кокаин много дней подряд, поэтому у меня были галлюцинации в странной неопределённости между сознанием и сном. Всё, о чём я мог думать, это о том, что мне действительно было нужно, чтобы он вышел из этого здания с моими наркотиками. Я снял с себя самое дорогое, свою старинную кожаную куртку. Годами ранее мы с Фли потратили все свои деньги на эти одинаковые кожаные куртки, и эта куртка стала для меня домом. В ней хранились мои деньги, ключи и в маленьком узком потайном кармане были мои шприцы.

А тогда я чувствовал себя настолько разбитым и замёрзшим, что просто присел на ограду и накинул куртку себе на грудь как одеяло.

“Давай, Марио, давай. Спустись сейчас же”, - молил я. Я представлял, как он выходит из здания совершенно разной походкой. От спотыкающегося шага растоптанного парня до торопливой походки беззаботного парня, как бы говорящей: “Давай пойдём и примем это”.

Я только закрыл глаза на один момент, как вдруг почувствовал тень, приближающуюся ко мне. Я оглянулся и увидел направляющего ко мне неповоротливого, большого, грязного, сумасшедшего мексиканского индейца с парой огромных индустриального размера “голову прочь” ножниц. Он практически доставал до меня, поэтому я выгнул свою спину вперёд так, чтобы уйти от его удара. Но внезапно другой тощий маленький безумный мексиканский засранец выпрыгнул и оказался передо мной, держа в руках угрожающе выглядящий раскладной нож.

Я принял мгновенное решение, что ни за что не позволю большому парню вонзить его мне в спину; я лучше попробую разобраться с этим жалким подобием убийцы, который был передо мной. Всё происходило так быстро, но, когда ты можешь вот-вот умереть, ты переходишь в этот режим замедленного действия, где вселенная любезно даёт тебе шанс, раздвигая границы времени. Я подпрыгнул и, прикрывшись своей кожаной курткой, накинулся на тощего парня. Я кинул в него куртку и отвел от себя нож, потом выбил его и убежал так быстро, как только мог.