Scarlet Torment (СИ)

- Тише! – прошипел Кларк, вжимаясь в стену и оглядываясь. Он выглядел очень напряжённо и взволнованно. У Алексы снова запрыгало сердце и обдало волной паники и страха. – Аля, дай мне просто всё тебе сказать и убежать отсюда, пока кто-нибудь не поймал меня и не начал светить лампой в глаза, выясняя, что я делаю в убежище охотников! – Кларк вздохнул и по-доброму улыбнулся, взглянув в напуганные огромные глаза Алексы. – С твоей сестрой, племянницей и матушкой всё в порядке. А вот с дочерью... У Кристины было ведение. Она видела, как на Маргариту напала красноволосая женщина с зелёными глазами. Алекса, ты понимаешь, кто эта женщина, верно?!

Кросс пошатнулась и впилась пальцами в руки мужчины, глотая воздух. Она выглядела как рыба, выброшенная на сушу.

- Кларк... Я не могу появится дома, мне нужно быть рядом с Габриелем, понимаешь... Сделай что-нибудь! Прошу! – она умоляюще смотрела на мужа родной сестры, что жила в Будапеште и тело её содрогалось, как осиновый лист на ветру. – Кристина может проведать Риту? Или Изабелл?

- Я постараюсь. Аля! Пообещай мне, что когда ты вернёшься, то всё расскажешь ей! Хватит таить от дочери то, кем она является! – он понизил голос и в следующие мгновение испарился в воздухе, лишь незамысловато пошевелив пальцами. Алекса вздохнула и запустила всю пятерню в грязные, сальные волосы. Она откинулась на гладкую штукатуренную стену и закрыла глаза, обдумывая только что сказанное. Фелиция – старшая сестра Алексы, была обычной женщиной с мужем и дочерью, которой вот-вот исполнилось шестнадцать. Её муж – Кларк – был магом из малочисленного рода, который кажется давно разветвлялся и смешался с другими родами ведьм. Их дочь – Кристина – унаследовала дар от отца и периодически её посещали ведения будущего или настоящего. Весьма редкий и уникальный дар, присущий двум-трём процентам ведьм. Матушка Изабелл, она же мать Алексы и Фелиции, носившая фамилию Бенрет, приходилась Рите и Талеру бабушкой. Пятидесяти шестилетняя женщина обладала суровым нравом и старомодными взглядами, вроде: не спать с мужчинами до свадьбы или там не встречаться с кем попало. За последнее Изабелл по сей день упрекала младшую дочь. Алекса вспоминала слова матери и больно кусала нижнюю губу, обдумывая попутно всё то, что только что сказал Кларк. Она закрывала глаза и видела алые волосы, струящиеся по ровной спине, словно кровавый водопад, видела белое, словно бумага, лицо и изумрудные большие глаза, сияющие время от времени ярче утренней звезды. Опасения Алексы медленно подтверждались, только истязая её. Если бы её мысли были материальны, они были с удовольствием били Алексу розгами по спине. Женщина опустилась на колени, сползая по гладкой холодной стене и спрятала лицо в ладони, поджимая колени. Она тяжело вздохнула и сжав челюсти до боли, посмотрела вперёд, на параллельную стену. Алекса медленно водила указательным пальцем по воздуху, будто бы писала что-то невидимыми чернилами. Она остановилась и затаила дыхание, всматриваясь то ли в свою невидимую надпись, то ли в стену.

«Огнём и железом»

После школы мною было принято твёрдое решение, что я теряю форму и к каникулам не смогу догнать даже одноногого вампира. А вывод этот ко мне пришёл после того, как пробежав от школы до парка у меня появилась серьёзная отдышка. Пора бы заняться собой, а то ещё не хватало нахватать лишних килограмм и потом денно и нощно батрачить в качалке, под присмотром Кармелиты, которая не постесняется гонять меня кнутом.

По приходу домой я застала там Монику и её маленькую кровопийцу, которая задорно хохотала над мультиками, пока мать зашивала очередную порванную дочерью вещь. Моника выглядела значительно лучше, хотя лицо всё ещё было сероватым, а глаза набухали краснотой. Сомневаюсь, что она ела с утра.

Скинув обувь, перепачканную в землю, я быстро забежала на кухню, схватила пару яблок и кинув приветствующий жест Монике, что взглянула на меня из-подо лба, пока тыкала иглой в ткань, удалилась в свою комнату. Однако на втором этаже застала очень увлекательную картину, которая повергла меня в восторг и шок одновременно. Чёрный пронырливый кот, названный мною в честь короля вампиров, выгибался дугой и шипел на пузатого, размером с кулак взрослого мужчины, хомяка, который зло дёргал заплывшими лапками. За этим всем с интересом наблюдал высокий, худощавый парень, сложив руки на груди. Я сначала посмотрела на кота, который испугался хомяка, затем на хомяка, который чувствовал себя уверенно, а затем на брата, быстро сообразив, что он отбитый придурок.

- Ну и что ты стоишь? Он же сожрёт его! – буркнула я, подходя ближе и стукая Талера в бок локтем. Однако локоть быстро пронзила боль от его костлявого тела. Дрищ долбанный!

- Не-не, – он взмахнул худой рукой с длинными костлявыми пальцами и скосил взгляд на меня, я задрав голову серьёзно на него смотрела, даже губы надула. Потемневшие братские глаза сверкнули больным интересом к происходящему и он снова уставился на кота с хомяком. – Твой пушистый засранец боится хомяка.