«Спасибо тебе Рита!!! Ты спасла меня от этой сумасшедшей, и сама же узнала о себе больше. Кармелиту увезли в реанимацию. Я унёс тебя с пустоши. Ты была вообще без сознания. Вся холодная, прямо как я! Я положил тебя в кровать и что бы родители ничего не заподозрили, позвонил Талеру и сначала всё разузнал. Твоих родителей нет дома. Когда тебе , станет лучше я тебя отблагодарю, по-человечески! (Ты только ничего пошлого не подумай). Когда я был «мёртв» я слышал всё, но не мог раздвинуть глаза или пошевелится, в душе было очень холодно и ужасно тоскливо и одиноко. Я слышал твои слова насчёт отличного друга и просто хорошего человека… Я живу уже 556 лет, и ты пока единственный человек, который увидел ко мне качества хорошего. За мной стоит столько убийств, что их тех, кого я убил, можно сделать кладбище размером с всю Америку. Мама и Слава, всегда , считали меня сыном который вечно придирается, к матери и делает что хочет, и братом который вечно запрещает делать то, что хочется.
Как тебе станет лучше, позвони… (С) Макс.»
Этот подчерк, идеальные ровные буквы. Столько чувств выложено на бумагу. Я как сейчас помню этот момент. На глазах появились слёзы. Я смяла лист бумаги и снова упала на кровать, но на этот раз не спать. Я уткнулась носом в подушку и разрыдалась.
Вот почему мне так больно… Я скучаю по нему, причём сильнее, чем по собственному брату. Не смогу быть с Каем, это очень отвратительно, врать себе самой. Боже Макс, прошу, вернись ко мне…Я не смогу долго врать себе и окружающим. Говорить, что всё нормально, это же просто отговорка, если бы, а самом деле всё было хорошо, я бы и думать о тебе забыла.… Хотя бы позвони мне… Я сойду с ума, если не услышу твой голос… Проклятое расстояние!
Слёзы не останавливались, хотелось стереть себе память, и думать только о том, что случится завтра. Забыть всё! Подушка уже прилично была мокрой, но остановиться я не могу. Сердце кровью обливается, в висках ужасная боль. А слёзы всё льются, как капли дождя, хотя уже ливня.
Я попыталась успокоиться и отвлечься. Вышла на балкон. Дул прохладный ветер, а перила балкона уже были засыпаны снегом. Я оперлась спиной о стеклянную дверь и выдохнула.
Но тут снова начали всплывать воспоминания. Я схватилась за голову и потом протерла лицо.
Сегодня снова пришлось пить успокоительное, наверное, я уже не смогу делать всё как раньше.
Я улеглась в кровать. Она казалось мне холодной или даже ледяной. Ко мне снова приполз Хома и мирно заурчал на груди.
«Та же мрачная комната. Тот же противный голос, от которого уже тошнит, отвратительное выражение лица. Да и вообще вся она меня уже бесит! Поганая не нормальная идиотка! Слов не понимает, начну её избивать.»- Раздумывал брюнет, качаясь на стуле возле стола с книгами. Он оглядывал сидящую неподалёку девушку. Её русые волосы идеально прилегали к плечам, ровное лицо смотрелось аристократично. Выражение глаз, от которого у парня уже рвотный рефлекс срабатывает, всегда глаза сияют, но в глубине полны злобы. Вся она полная противоположность той, о которой он думает ежесекундно. За это время Диметра уже так надоела, что хотелось ей кол в сердце загнать, причём так глубоко, как, только можно!
Макс лишь закатил глаза и вернулся к чтению той же не большой книжонки, что и раньше.
-Ты меня раздражаешь! Уйди.
-И что ты с этим сделаешь?! Перевоспитаешь меня, извини твои, пытки толку не дадут.
-Я и так издеваюсь над тобой ежедневно, с утра и до вечера. У тебя свободное время только ночью, но ты не спишь, а лишь читаешь и о чём-то непрерывно думаешь.
Аннабель ушла из комнаты, только высказав, своё недовольство. Диметра лишь проскрипела зубами и тоже убежала из комнаты.
Парень встал из-за стола и подошёл к двери.
«Насколько я помню, это единственная комната, от которой ключ только у меня!»
Брюнет замкнул свою комнату и, выдохнув снова сел в любимое кресло перед окном.
В Риме сейчас теплее, поэтому вместо красивых снежинок он увидел надоевшие капли дождя. Они били по карнизу и отбивали чечётку. Этот звук давил на барабанные перепонки, и на его уже ослабевшую нервную систему.