Счастье

Потому что чудеса продолжались. Вскоре пришел толстый пакет, который по поручению Пастернака отправила мне Ольга Всеволодовна Ивинская — последняя любовь поэта, его спутница на протяжении четырнадцати лет, с октября сорок шестого года до его смерти в тысяча девятьсот шестидесятом. За это время Пастернак написал монументального «Доктора Живаго», последнюю, самую большую книгу лирики «Когда разгуляется» и автобиографическую прозу «Люди и положения», а также перевел обе части «Фауста» Гете. Облик Ивинской как-то отразился в Ларе из романа, в Маргарите из перевода «Фауста», в таких стихотворениях, как «Хмель», «Осень», «Сказка», потрясающая «Зимняя ночь», «Разлука», «Без названия». Это ею согреты слова: Как будто бы железом, Обмокнутым в сурьму, Тебя вели нарезом По сердцу моему. И другие слова: Недотрога, тихоня в быту, Ты сейчас вся огонь, вся горенье. Дай запру я твою красоту В темном тереме стихотворенья. И еще такие: В года мытарств, во времена Немыслимого быта Она волной судьбы со дна Была к нему прибита. Это о ней он думал в разгар последней травли — сколько он их перенес за свою жизнь! — которая свела-таки его в могилу: Все тесней кольцо облавы, И другому я виной: Нет руки со мною правой, Друга сердца нет со мной! А с такой петлей у горла Я б хотел еще пока, Чтобы слезы мне утерла Правая моя рука.

За свою любовь Ивинская дорого заплатила: в годы сталинщины она была арестована, в тюрьме у нее случился выкидыш, ребенок ее и Пастернака так и не родился; после смерти Сталина она была освобождена, а после смерти Пастернака вместе с дочерью арестована снова. Рукописи Пастернака, отнятые у нее при втором аресте, так и не были ей возвращены.

Полученный мною пакет содержал в себе стихи и письмо. На папиросной бумаге девятнадцать страниц машинописи под общим заглавием «Четырнадцать стихотворений». На пишущей машинке с помощью копирки, если пользоваться обычной бумагой, можно было получить самое большее четыре копии. Через тонкую папиросную бумагу можно было получить копий больше, шесть-семь. Но вот что странно. Французская исследовательница творчества Пастернака Жаклин де Пруаяр, хорошо знавшая Пастернака в эти годы, подробно изучила историю формирования книги «Когда разгуляется». У нее есть обстоятельная статья об этом. Вторым после публикации в «Знамени» этапом она считает цикл из двадцати одного стихотворения, подготовленный поэтом для неосуществившегося издания пятьдесят седьмого года. Полученные мною «Четырнадцать стихотворений», оформленные как единое целое, с пронумерованными текстами, свидетельствуют, что к осени пятьдесят шестого года сложилась промежуточная, внутренне относительно завершенная редакция будущей книги, оставшаяся ей неизвестной. Позже, когда я с сыном поэта готовил полное собрание стихотворений Пастернака для «Библиотеки поэта», мы не нашли в домашних и государственных русских и зарубежных архивах, в том числе и в архиве поэта, другого экземпляра подборки «Четырнадцать стихотворений». Я спрашиваю себя: куда же девались остальные шесть-семь экземпляров подборки? Или был отпечатан только один, для меня?

А на папиросной бумаге — чтобы меньше привлекать внимание почты?

Вот эти стихотворения. Одно выписывание их заглавий и первых стихов приносит радость.

«Во всем мне хочется дойти…», «Быть знаменитым некрасиво…», «Ева», «Без названия», «Июль», «Первый снег», «Когда разгуляется», «Ночь», «В больнице», «Музыка», «Заморозки», «Золотая осень», «Дорога», «Ненастье».

Они мне сразу же врезались в память. Их все время носил я с собою и знал назубок, Шатался по городу и репетировал.

Теперь время привести письмо Ивинской.

«Посылаю Вам, т. Баевский, по поручению Бориса Леонидовича стихи.

Желаю Вам всего лучшего, читала Вашу статью. Очень понравилась она мне, и мне хочется пожелать Вам действительно всего хорошего в жизни — такой Вы, по-моему, настоящий человек.

Не упоминайте мое имя, когда будете писать Борису Леонидовичу на московский адрес, но ему Вы можете написать и через мой — на конверте. Напишите, например, получили ли стихи. Очень толст конверт.

До свидания».