Счастье

Однако из головы не выходила маленькая девочка с огромными зелеными влажными глазами.

Что за странные у нее глаза: по-детски наивные, невинные и в то же время чувственно-обманные…

Все было в этом, исподтишка брошенном на него взгляде!

Зов молодого тела

Десять дней тому назад Джемаль, и не подозревающий о существовании этой затерянной на берегу Эгейского моря бухты, выходя вместе с Селахатдином из дома, думал о том, что никогда не видел и не увидит более прекрасного человека, чем его армейский друг. Сколько добра тот ему уже сделал: и в гости к себе домой пригласил, и нашел место, где они с Мерьем могут голову приклонить, и, стараясь не смутить Джемаля, засунул ему в карман сколько-то денег, ласково произнеся: «Не думай, что это благодеяние и все такое прочее. Просто даю предоплату за две недели».

Вдобавок ко всему он отвез Джемаля на своей машине прямо до Рахманлы, чтобы забрать Мерьем. А на все его благодарности отвечал: «Мы – товарищи по оружию. Кто знает, сколько раз ты спас мне жизнь? Стоит ли об этом говорить?!» Однако в глазах Джемаля Селахатдин уже был не просто армейским другом, он смотрел на него как на легендарного Салах ад-Дина Айюба – героя тех преданий, которые часто рассказывал ему отец. Это был человек другого времени.

Когда они забирали Мерьем, Якуба не было дома, поэтому с братом попрощаться не удалось. Да к тому же, понимая друг друга без слов, они оба пришли к одному решению: молчать. Оба брата будут молчать. Джемаль знал, что Якуб действительно никому не расскажет про все, связанное с Мерьем. В свою очередь, Джемаль никому не станет рассказывать про Якубов Стамбул.

Когда Селахатдин посадил их на междугородный автобус, сердце Джемаля переполнилось благодарностью к другу. Он даже не знал, что без него делал бы, потому что Мерьем спрятать нельзя было нигде. Селахатдин отправил их как можно дальше: на побережье Эгейского моря. Там, в одной из деревень, неподалеку от водного источника, располагались рыбные хозяйства, а сторож, который должен был находиться там постоянно, из-за болезни кого-то из своих родственников попросил двухнедельный отпуск. Вот, может, Джемаль, взяв девушку, и побудет там две недели, от глаз подальше? А за это время найдется какой-нибудь выход, чтобы разрешить ситуацию. «Аллах милостив!» – сказал Селахатдин. Да и работа, которую требовалось выполнять, не была трудной – утром и вечером давать рыбам корм и сторожить.

Автобус шел по хорошей высокоскоростной дороге среди эгейских лугов, а Джемаль думал о том, что за последнюю неделю он проехал столько, сколько в жизни своей не ездил. Миновав иракскую границу, они направились к греческим берегам. Эминэ была так далеко, что он уже даже мечтать не мог о ее белом, мягком теле… И все это из-за девчонки, сидевшей рядом. Никого в жизни Джемаль не ненавидел так сильно, даже партизан, по которым они вели огонь в горах. И что бы там ни говорил Селахатдин, эта грешница заслуживала смерти! Однако, посмотрите-ка, достославный десантник Джемаль не смог ее прикончить – оказался неспособным прихлопнуть ее, как муху.

Не зная, чем занять мысли, временами он проваливался в сон, а когда просыпался, в нос бил запах лимонного парфюма. Мальчишка, помощник водителя, ходил по рядам с одеколонной водой. По радио разносилось хриплое завывание исполнителя арабесок.

Кто была эта девушка, сидящая рядом с ним: шлюха, грешница, несчастное существо, не успевший вырасти ребенок?

Эти вопросы, как и всё, произошедшее за последние дни, было для Джемаля очень сложным, и если он начинал об этом размышлять, то просто увязал.

В автобусной тряске, погружаясь в сон, он думал о том, что в последнее время в сновидениях ему совсем не являлась Чистая Невеста, и это было очень странно! В трудные и напряженные военные дни она приходила во снах через ночь, словно сам шайтан искушал его трепетом ее белопенного тела, а теперь совсем исчезла. С того момента, как они выехали в дорогу с Мерьем, Чистая Невеста не появлялась. Джемаля жгла тоска по запаху и теплоте ее девичьего тела, однако не в его власти было вернуть девушку в человеческие сны. В сон не пригласишь, не затащишь, она приходит сама, когда захочет…

Отца он старался совсем не вспоминать, ведь он не выполнил ничего из того, что велел отец. Из-за этого Джемаль не мог ни письма ему написать, ни позвонить кому-нибудь из родственников, у которых дома был телефон, чтобы подать весточку о себе. Рано или поздно придется как-то объяснять все, однако сейчас он даже не хотел думать об этом, отдавшись на волю случая.