Счастье быть живым!

- Согласен, двести!

- Уговорил, несчастный! - смеясь, Мастер крепко обнял парня. - Катори, я не лгал насчет того, что твое сопротивление меня заводит. Я возбудился от нашего спора, да и ты, чувствую, тоже, - Катори хотел возразить ему, но Мастер перебил: - Лучше молчи, скажешь, что я извращенец, я за себя не ручаюсь.

Катори счел за лучшее прислушаться к его совету и терпеливо дождался, когда Мастер оставит его в покое. Наконец, Мастер отстранился, продолжая с интересом разглядывать раскрасневшегося от переживаний парня.

- Засмущался… Ты, правда, девственник?

- Как ты можешь о таком спрашивать? Это мое личное дело!

- Не кричи. Какое может быть личное дело у игрушки? Я ведь могу аннулировать результат нашей сделки, - взгляд Мастера стал сердитым.

- Нет, нет, прости! - забеспокоился Катори и опуская голову, упавшим голосом признался: - Да, я… девственник, но мне бы не хотелось, чтобы первым у меня был мужчина. Это как-то неправильно…

- Это хорошо, что ты девственник. Тем интереснее мне будет с тобой играть.

Катори обреченно вздохнул. Он чувствовал, как страх перед Мастером постепенно превращается в ненависть.

- Идем ужинать. Может ты проспоришь мне еще двести тысяч.

И обняв парня одной рукой, он повел его к выходу.

- А одеться не дашь? - по пути напомнил Катори.

Мастер остановился.

- Я уж думал, ты привык так ходить.

- Ага, как же… Я буду так ходить, а ты возбуждаться и выкачивать из меня деньги.

- Хороший ход, правда? Даже не представляю, что ты сейчас испытываешь. Наверно ненавидишь меня? Может хочешь убить?

Вместо ответа, Катори решительно освободился от его руки и направился к одежде. Его душили обида и злость.

- Я не разрешал… - угрожающе напомнил Мастер.

Катори лишь раздраженно мотнул головой. Ему хотелось огрызнуться и послать этого человека куда подальше, но он нашел в себе силы сдержаться.

- Дерзкий, значит. Ну-ну…

Одевшись, Катори молча проследовал за Мастером в зал, где уже приходилось принимать пищу. Стол был накрыт на две персоны.

Вскоре Мастеру надоело тягостное молчание, царившее за столом.

- Долго дуться собираешься?

Катори лениво ковырял вилкой в салате, демонстративно игнорируя его вопрос.

- Тебе жалко денег или того, что ты остался неудовлетворенным?

После такого вопроса аппетит Катори окончательно пропал. Он боялся смотреть на провокатора, осознавая, что тот легко увидит в его глазах ненависть и повернет ее себе на пользу, превратив его жизнь в сущий ад.

- Думаешь отделаться молчанием?

Не дождавшись ответа, Мастер, взяв стакан сока и стул, направился к нему. Катори догадывался о его намерении сесть поближе и порядком струхнул.

- Даже есть не будешь? - Мастер присел, критически взглянув на нетронутую еду.

- Заставлять начнешь? - сердито глядя перед собой спросил Катори.

- Даю пятьдесят тысяч, и ты все съедаешь.

- Все? И твое тоже?

Мастер засмеялся, найдя его вопросы забавными.

- Нет, свое я сам съем.

- Это… невозможно. Я же потом загнусь.

Катори осмелился поднять на собеседника глаза. В них появились сомнения, недоверие и незатухающая злость.

- Тогда вставай.

- Зачем?

- Пойдем в спортзал и подеремся. Ты ведь так и горишь желанием сделать мне больно.

- Ты что только с такими слабаками, как я, можешь драться? - с сарказмом отреагировал Катори.

У Мастера челюсть отвисла от такого высказывания. Сначала он возмутился, что тут же отразилось в его синих глазах, глядя в которые Катори пробрал ужас. Он понял, что ему – конец! Но неожиданно взгляд смягчился, возмущение исчезло, и на Мастера напал приступ хохота.

- Ну ты меня огорошил! - немного успокоившись, сказал Мастер.

- А что я неправ, скажешь? Ты только и ищешь повод показать мне какой я беспомощный и слабый. Ну, конечно, я же не могу себе позволить многое, что имеешь ты, порой поесть по-человечески не могу. Нашел над кем поиздеваться…

В словах Катори сквозила горечь и обида, не почувствовать которые собеседник не мог. Закончив речь, Катори отвернулся. Глаза защипало от слез, а он не хотел, чтобы их видели.

- Я так понимаю, ты продолжаешь жалеть себя?

- Я и не заканчивал.

- Но ведь ты уже в курсе к чему приводит жалость?

- Тебе, вообще, что с этого? Да я собирался спрыгнуть с крыши и что? Ты притащил меня сюда, чтобы вправить мозги? Жизни научить? То есть совратить? А что потом ты делаешь с поломанными игрушками? Зарываешь на частном кладбище и носишь им цветочки в памятные дни?

Катори разошелся не на шутку. Его трясло от гнева, и говорил он, захлебываясь слезами. Он завалил оппонента вопросами, от которых тот пришел в полную растерянность. Его предположения шокировали Мастера.

- Да ты даже имя свое прячешь за кличкой Мастер! – презрительно бросил Катори. Он чувствовал, что падает в глубокую пропасть. А уж если есть возможность выговориться, так уж до последнего слова. Падать, так падать до самого дна!

- Продолжай, я слушаю, - спокойно попросил Мастер, нарушая возникшую напряженную паузу. - Все что ли? Выговорился? К сведению, у меня нет личного кладбища.

Катори вытер слезы, грубо ответив:

- Не поздно заиметь. С меня и начни!