Счастье дается всем. Книга 1 (СИ)

Янника, подойдя ближе, напряжённо наблюдала, как белокурые девы творили мастику: крошечные, тонюсенькие, как паутинка, завиточки, рассыпанные на столе, словно и не хотели поддаваться. Дымные крошки то и дело ускользали, вздымаясь вверх от каждого неосторожного движения, словно стараясь избежать предназначенной ним участи, но иллике непреклонно перехватывали их, невидимых глазу, и вскоре под опытными руками дымная невесомая плоть приобретала плотную, единообразную форму, сцепляясь друг с другом. Янника старалась не морщиться каждый раз, когда тяжёлые ловкие руки Сигни подбивали ускользающие паутинки, словно тесто, потому что ей казалось, что порошинкам больно. И что им совсем не хочется превращаться с тугую вязкую массу.

Руки девушки покрылись мурашками, она осторожно отвернулась, чтобы не смотреть. Через полчаса чёрные прорехи над всеми кроватками были накрыты сверху плотной субстанцией. Верховная стряхнула руки и пошла к выходу. Правда она обернулась, на какое-то мгновение, словно что-то досадливо решала для себя. Этот её немного виноватый взгляд и поймала Янника. И тогда больше не двинулась с места, принимая первое в своей жизни судьбоносное решение.

У порога Верховная снова обернулась и теперь удивлённо рассматривала неподвижно застывшую девушку, гордо вскинувшую белокурую голову и не скрывающую пунцовый злой румянец на юных щёчках.

Гутрун шла второй, поэтому не сразу поняла причину остановки. А вот Верховная…

- Тебе есть что нам сказать, юная иллике? – наконец высокомерно поджала губы она.

- Вы так и уйдете? – Янника старалась говорить ровно, но соболиная бровь помимо воли уже презрительно изгибалась на её красивом лице.

- Девочка моя, – запоздало постаралась остановить свою дочь Гутрун.

Но жрица властно подняла руку вверх, отстраняя подругу, закрывающую обзор:

- Выбор сделан, Благочестивая… – и приказала жёстко: – говори, Янника,

И юная иллике не стала молчать. Потому что пришло её время.

Глава 5

- Я вижу след…

Верховная глубоко вздохнула. А потом кивнула, ожидая продолжения. Янника смотрела на жрицу, и её переполняла странная смесь чувств. Одно звало её вперед, туда, где рассыпанной чёрной манкой сыпалось пространство, отравляя галактической гнилью жизнь простых людей. Людей, нуждавшихся в ней. В Яннике. В её даре, в её пока ещё неопределённом, но явном умении, в её изначальной родовой сердечности и доброте.

Второе же… Это было острое, неудержимое желание наконец доказать всем, что она, Янника Ольсон, самая молодая из иллике, видит и чувствует многое. То, что другим неведомо и недостижимо. И хотя она ещё ничего не пробовала делать сама, но со всей своей юношеской непосредственностью, которая так часто заменяет удачу, девушка чувствовала, что поступает верно. Ей хотелось прямо сейчас всех удивить, поразить, изумить… Особенно Верховную. Чтобы у той никогда больше не появлялось на лице того мерзкого, высокомерного, пренебрежительного выражения… Чтобы она … Чтобы…

Видимо, внутренние размышления затянулись, потому что Верховная хмыкнула:

- Время, юная иллике! Время! – и продолжила уже спокойнее, но оттого не менее язвительно: – Если видишь след, то веди! Чего застыла, как изваяние?

И Янника отмерла.

Когда они выходили их пансиона, во дворе уже собралась целая толпа. Несколько офицеров в строгой форме правительственных служб, рванули им наперерез. Но Верховная снова своим властным жестом, жестом, перед которым склонялись все правители Хротгарских земель, остановила их:

-Не нарушайте правила, господа офицеры, – процедила она сквозь зубы, но её тихий голос словно разрезал толпу, – склоните головы и ждите! Иллике уже начали свою работу. А если нам понадобится ваша помощь, мы кинем зов.

И так непререкаем был её тон, что даже Яннике захотелось послушно склонить голову. Вот что значит сила и мастерство истинной власти!

А между тем Верховная, ущипнув за бедро снова окаменевшую Яннику, прошипела той на ухо с лихой насмешкой:

- Ну, что застыла, бесстыжая грубиянка? Работай уже! Все ждут!

И Янника окончательно пришла в себя. Потому что пора уже было брать на себя настоящую ответственность. Ибо люди ждут.

Аккуратным жестом девушка оправила свою накидку, ещё раз тронув остатками волнения серебряную брошь, и приказала громко, отрывисто и отчётливо. Так, что её сахарный юный голосок теперь всем было слышно.

- Иллике, подняться на платформу! Летим вверх. Максимально вверх.

И к её вящему удивлению, белокурые женщины беспрекословно подчинились. О, Снежная дева! Помоги!