Счастье Дины Колби

Рай тоже остановил свою лошадь.

— Вы хотите, чтобы я сегодня вечером заглянул в кабинет?

— Хм… Вероятно, в этом нет необходимости. Конечно, если у вас не возникнет темы для обсуждения.

Он кивнул.

— Ладно, договорились. Вы уверены, что доберетесь обратно самостоятельно? Если желаете, могу вас проводить.

— Спасибо, я без труда доеду сама. — Она развернула лошадь, направив ее к дому. Рай тоже натянул поводья, и они разъехались в разные стороны.

Дина пустила Голди рысью, и дистанция между двумя лошадьми стала быстро увеличиваться. Я не солгала ему, думала Дина. Она действительно ощущала последствия продолжительного сидения на лошади. Впрочем, Рай, несомненно, принял бы все, что она скажет. Он, как и Дина, был рад, что они расстались. А им ведь так хорошо было вместе… Как жаль, подумала она и уныло вздохнула.

Что ж, придется делать вид, будто ничего не произошло. Она нуждалась в присутствии Рая на ранчо, нуждалась гораздо больше, чем он нуждался в работе. Он в любой момент мог приобрести собственное ранчо.

Дина поморщилась. После поцелуя они оба вели себя так неуклюже, не зная, что делать и что говорить. За что ей выпало столько испытаний? За какие грехи? В течение долгих лет она вела спокойный, размеренный образ жизни (если не считать навязчивой идеи о примирении с отцом)… Нет, нужно взять себя в руки. Необходимо решить, что делать с ранчо, со своей жизнью, своим будущим.

По ее щекам побежали ручейки слез.

— Отец… — вновь произнесла она гневным шепотом. — Неужели ты думал, что я с легкостью перенесу все это, или ты и хотел, чтобы мне было трудно?! — Она уже никогда не узнает, какие чувства испытывал Саймон при составлении доверенности, и это причиняло ей самые сильные душевные муки.

Когда Дина вошла в дом. Нетто уже поджидала ее.

— Она позвонила.

— Эллен Кларк?

— Да, и более несимпатичной особы я в жизни не встречала.

Дина нахмурилась:

— В чем дело?… Что она такого сказала?

— Заявила, что ни за что на свете не приедет сюда и не будет производить оценку, если ты или еще кто-нибудь не будут ей показывать ранчо. Сказала, что территория огромная, а у нее забот по горло. — Нетти, попыталась передразнить безапелляционный тон оценщицы. — Сказала, чтобы ты позвонила ей, как только выкроишь свободную минутку в своем напряженном графике. Такая ехидна… Дина, мне совсем не понравилась ее манера вести разговор.

Недоумевая, Дина положила на стол холщовый мешочек.

— Конечно, я ей позвоню, но я совершенно не понимаю зачем оценщице ехидничать с тобой. Ты же просто передала ей мое сообщение.

— Знаешь, после ее звонка я подумала, что эта фамилия мне знакома. Кажется, одна из хоугановских дочерей выходила замуж за Стивена Кларка…

У Дины отвисла челюсть:

— Господи Иисусе! Эллен! А мне и в голову не пришло… Конечно, сестра Томми, Эллен, замужем за Стивом Кларком. — Дина на минутку задумалась. — Нет, это никуда не годится. Хоуганы явно до сих пор не простили мне развода с Томми. Могу ли я доверять экспертизе, проводимой человеком, который столь явно меня недолюбливает?

Нетти презрительно хмыкнула:

— Пора бы им поумнеть.

— Эллен по крайней мере чего-то добилась в жизни, — сказала Дина, вспоминая прошлое. — На фоне других членов семьи это выглядит достойным примером. — Дина попыталась вспомнить лицо сестры Томми, но оно расплылось в пятно нечетких очертаний.

— Нетти, ты случайно не знаешь, чем сейчас занимается Томми?

Экономка вновь хмыкнула:

— Тем же, чем и прежде. Сегодня у него одна работа, завтра — другая. Знаешь, ведь он опять женился.

— Да ну? Ты никогда не упоминала об этом — ни в письмах, ни по телефону…

— Ну, во-первых, я не думала, что ты заинтересуешься, а во-вторых, это продолжалось недолго. Жена его была милой девушкой, в городе поселилась недавно и, думаю, не устояла перед его смазливой физиономией. Через несколько месяцев она сбежала и, как мне говорили, заочно развелась с ним.

— Женщины порой так неразумны, — горько сказала Дина, с сожалением покачав головой. — Достаточно мужчине иметь смазливую физиономию, и они готовы упасть к его ногам.

— Дина, тебе было всего семнадцать, когда ты стала встречаться с Томми, — проворчала Нетти.

— Да, но мне была известна его репутация. И его семьи тоже. Мой поступок невозможно оправдать, Нетти. — В голосе Дины вновь прозвучала горечь. — И я до сих пор расплачиваюсь за это. И возможно, буду расплачиваться до конца своих дней. — Это была жестокая правда, которая, словно нож, вонзилась в ее сердце.

Но разве ее боль в Сиэтле утихнет, станет менее острой, чем здесь, в доме отца, на его земле?

Нетти с жалостью смотрела на Дину, словно читая ее мысли.

— Эллен оставила свой номер телефона?

— Он на столе в кабинете.

— Сейчас же позвоню ей. — Дина вышла из кухни и направилась в кабинет. Сев за стол, она всматривалась в телефонный номер, который Нетти написала на клочке бумаги. Ей не по душе было звонить Эллен — не хотелось иметь ничего общего с кем-либо из Хоуганов. Однако она не могла позволить им запугать себя. С Хоуганами нужно вести себя тверже, чем с кем-нибудь другим.