Счастье для дурочки

Посидев ещё какое-то время, глядя в текст письма, аккуратно сложила последнее послание мужа и положила его в тумбочку, где лежала икона. Размашисто перекрестившись, слезла с кровати и, мельком глянув на себя в зеркало, отправилась на кухню.

Кирилл, стоя у окна смотрел на улицу. Весь его вид выражал покорность и терпение, хотя руки, сжатые в кулаки, спрятанные в карманах модных джинсов, указывали, что он сдерживается из последних сил.

Стол был накрыт, но всё стояло не тронутым. Нарезки из мяса, овощей, фруктов и сыра дожидались своего часа, явно намекая на готовность к лёгкому перекусу. Сваренный кофе, также стоявший на столе, давно остыл. Но больше всего Алину удивило то, что стол был засервирован на двоих, словно в элитном ресторане. Женщина-перфекционистка даже мысленно прицокнула языком, увидев такое совершенство.

«С Сергеем всё было намного проще, по-домашнему», — оценила она подготовку Кирилла.

Глядя на стоявшего у окна Кирилла, Алина на пару минут застыла в дверях. В голове никак не укладывался сценарий её дальнейшего поведения. Она тряслась от волнения и изнемогала от бессилия, растерянности, но в тоже время радовалась, что своё состояние сейчас вполне могла списать на стресс из-за ухода любимого. В итоге, обессиленно сев за стол, Алина так и не решилась открыто посмотреть на мужчину.

Кирилл, внутренним чутьем уловив присутствие Алины на кухне, тоже помедлив какое-то время, всё же развернулся к ней лицом, но к столу не подошёл, так и оставаясь у окна, полуприсел на подоконник.

Молчание…

«Мы не отвыкли молчать вместе», — подумала Алина и, внутренне подобравшись, решилась поднять на него глаза.

Какое-то время, не отрываясь, они смотрели друг на друга, затем Алина, на правах хозяйки, началаа разговор первой.

— Ну здравствуй, Кирилл. Так это всё-таки ты?

— Это я! — кивнул он, и Алина увидела, как сильно напряглись мышцы его лица в попытке сдержать внутри себя какие-то эмоции.

«Лучше бы ты открыл их, эти свои эмоции», — подумала Алина. — «Мне было бы проще с пониманием того, что у тебя творится в душе и чего ты от меня сейчас ждёшь».

Но спросила совсем о другом.

— Откуда у тебя Сережино письмо ко мне?

Кирилл, хоть и ожидал от Алины других слов, никакого недовольства или разочарования не показал.

— Он мне сам его отдал в мой последний приезд, — ответил он спокойно.

— Приезд? В последний? А что, разве были первый, второй и последующие? — с горькой усмешкой спросила она. — За 13 месяцев нашей с мужем жизни на острове я тебя так ни разу и не увидела. — При этом слова «с мужем» она специально выделила по-особенному. Издевалась! Она просто издевалась над ним, пытаясь таким образом приглушить свою боль от происходящего.

Кирилл снова спокойно, почти безразлично, пожал плечами.

— Это ничего не значит, — и пояснил. — Если ты не видела — это не значит, что этого не было.

«Всё правильно, — подумала Алина, — не значит», — и продолжила дальнейший расспрос.

— И как долго ты жил на острове в последний раз?

— Все три недели, пока все не закончилось.

Алина удивленно подняла брови.

— Так получается, Сергей знал, что его скоро не станет?

Лицо Кирилла закаменело, а спустя какое-то время, еле ворочая каменными губами, ответил.

— Знал. Конечно знал и понимал, что происходит. Ты же знаешь — он всегда был смелым в своих поступках и никогда ни в чем не сомневался.

Алина, подтверждая сказанное, согласно кивнула и, всё же решившись на вопрос, спросила.

— Ты читал письмо?

— Нет, — спокойно ответил он. — Я не читаю чужую переписку. У меня нет такой привычки.

Женщина усмехнулась и, откинувшись на спинку диванчика, произнесла.

— Практически всё оно посвящено тебе.

Кирилл с искренним непониманием и удивлением уставился на Алину, никак не прокомментировав ею сказанное.

«Значит, и правда не читал», — мысленно покрутив у себя возле виска, подумала она.

Молчание затягивалось. Алина уже начала нервничать, когда вдруг он произнес.

— Алина! Я хочу у тебя попросить прощения.

Алина, не скрывая своего удивления, спросила

— За что?

Кирилл вздохнул так тяжело, что Алина сразу же поняла, что он сейчас будет говорить о наболевшем, где каждое сказанное слово давно выверено и отрепетировано.

— Тогда, давно, я очень напугал тебя, надавив своим желанием во что бы то ни стало познакомить со своими родственниками. Ты была не готова к этому и поэтому сломалась! Прости!

«О Боже! Все это время он винил себя? Это просто уму непостижимо. Я винила себя, а он — себя. Такого не может быть! Он даже и не вспоминает ту шутку о ребенке! О Боже, ребенок! Тот, которого я сейчас жду… как я Кириллу об этом скажу? Получается, что теперь если я соглашусь — повешу на него чужого ребенка! Вот я дура! Это как в плохом сне…».

Увидев растерянное лицо Алины, он быстро подошел к столу и сел напротив нее. Глядя прямо ей в глаза, протянул руку, но, так и не дотронувшись, убрав её на место, решительно произнес.