Счастье для двоих

– Тем более что это не просто самовнушение, а действительность, – подбодрила я его. – К тебе уже возвращается слух.

Какое-то время мы посидели молча.

Казалось, все было как раньше и не было никаких происшествий.

– Посмотри на луну, – сказала я, указывая взглядом на полную луну. – Сколько ей лет, а выглядит как новенькая!

Марат рассмеялся.

Мы ели печеную картошку, смотрели на море, которое словно полностью состояло из лунного блеска, и слушали плеск небольших волн. Вернее, их слушала я, а Марат просто на них смотрел.

Словно прочитав мои мысли, он спросил:

– Помнишь, ты говорила про Бетховена и его глухоту?

– Да.

– Когда я лежал в больнице, врач принес мне статью про него. Ученые проводили исследования, хотели понять, каким образом он писал музыку, если к концу жизни полностью оглох. Они исследовали многих музыкантов с плохим слухом и сделали открытие: оказывается, у человека есть внутренний слух. Музыканты представляют себе мелодии. Мы знаем, как звучит нота и как она записывается. Музыканты играют ее у себя в голове и записывают ноты на бумагу. А потом их играют уже те, у кого есть слух…

– Потрясающе!.. – восхитилась я.

– У меня в голове тоже звучит музыка, но я не хочу писать музыку в таком состоянии. Уж лучше дождусь, когда ко мне вернется слух, – сказал Марат и рассмеялся.

Я рассмеялась вслед за ним.

– Даже не верится, что на пляже была та свалка, о которой ты говорила, – он смотрел по сторонам. – Неужели это правда? Бедный пляж…

Пляж значит для Марата то же, что и для меня.

– К сожалению, правда, – кивнула я.

Я взяла мобильный телефон, вошла в раздел фотографий и показала Марату снимки замусоренного пляжа.

Марат листал фотографии, и в его глазах было неверие.

– Пляжу тоже досталось, – проговорил он. – Этот пляж духовно связан с нами. Нам плохо, и ему тоже стало плохо. Но теперь все стало хорошо, и он вот снова преобразился…

Зазвонил телефон. На дисплее было написано «Оксана Романова».

– Да, Оксана.

– Полина, я вынуждена тебе сообщить, что руководство психануло и завтра утром будет звонить запасному актеру. Уже завтра вечером актер будет на месте, и его будут снимать вместо Марата.

Голос Оксаны был полон огорчения.

– А нельзя ничего изменить? – с надеждой спросила я. – Договориться как-нибудь?

– А какой смысл? – спросила Оксана. – Договориться о чем? Подождать Марата? А кто-нибудь может точно сказать, когда он объявится? Пойми, его никто не будет ждать. Если бы руководство знало точную дату, когда он появится, оно бы, может, еще и подумало бы, а так…

– Он объявится сегодня! – заявила я.

– Что-о?.. – протянула Оксана.

– Оксана, Марат уже нашелся! – с ликованием воскликнула я. – Он сейчас сидит рядом со мной!

– Да? Да? Ты не шутишь? – от радости кричала она. Казалось, она сейчас вылезет из телефонной трубки, чтобы воочию убедиться в моих словах. – Быстро, срочно зови его домой! Мы сейчас пойдем с ним к режиссеру и станем уговаривать его не злиться! Быстро! Срочно! – как заклинание повторила Оксана. – Я звоню режиссеру! – сообщила она и бросила трубку.

Я встала с песка.

– Сейчас мы самым срочным образом идем к режиссеру, – объявила я дальнейший план действий. – Еще не поздно все изменить! Завтра утром будет поздно. А сейчас еще нет.

Я стала тушить костер.

Марат стоял как вкопанный.

– Полина, – осторожно начал он, – я не пойду.

Меня будто подстрелили.

– Куда это ты не пойдешь?! – раскричалась я. – Марат, ты снова начинаешь? Не губи свое будущее!

– Но мне стыдно, – сказал он. – Как я буду смотреть ему в глаза?..

– Марат, там все нормальные, живые люди, – терпеливо уговаривала я его. Не хватало еще, чтобы Марат отказался. Он хоть и мой друг, но не звезда мировой величины, чтобы шутить с именитыми режиссерами. – Они тебя поймут. От тебя ничего сверхъестественного требовать не будут. И репетировать вы будете с учетом того, какие сейчас у тебя проблемы… Марат, там все взрослые люди, никто не будет над тобой смеяться или еще как-то неуважительно к тебе относиться!

Он колебался. И наконец махнул рукой:

– Ладно, идем… Все равно терять нечего.

И мы рванули с секретного пляжа. По пути я сказала:

– Давай прямо сейчас позвоним в милицию и дадим наводку. Я хочу, чтобы штангисты сели в тюрьму как можно скорее!

Марат замедлил шаг и остановился. Мы стояли посреди оживленной улицы, по которой еще вчера мы гуляли с Денисом. На лице Марата отразилась задумчивость.

– Я не хочу, – твердо произнес Марат. – Я не хочу с ними судиться.

Меня будто ледяной водой окатили.

– Как?! – Я была вне себя от возмущения. Я закричала так, что от нас шарахнулись прохожие. – Марат, ты о чем?

– Полина, это лишнее, – решительно повторил он. – Ко мне возвращается слух, и это главное. Я не хочу их наказывать. Пусть жизнь их накажет, если посчитает нужным, а я вмешиваться в это не буду. К тому же скоро я начну сниматься, потом будут разные фотосессии для фильма и так далее. У меня что, будет время ходить по судам?

– Марат, но ты не прав! – Я стояла на своем. – Эти люди серьезно навредили твоему здоровью, а ты ничего не хочешь им сделать в ответ?! Я тебя не понимаю!