Счастье для Хулигана

Вместе с нами на прогулку тут же увязывается малышка, явно не намереваясь расставаться с новым другом. Соответственно, оставлять её со мной одну родители не планируют. Вот и получается почти семейная прогулка. Только Северова младшего не хватает, но, уверена, в следующий раз мы будем в полном составе. Вероника бегает с Хомкой, а мы занимаем лавочку, разговаривая обо всём понемногу. Наконец, никому из нас не приходится ничего скрывать, поэтому рассказываю о Москве.

Договариваемся как-нибудь собраться и рвануть за город или на Дворцовую площадь.

Их дочка подбегает ко мне и дёргает за руку. Наклоняюсь к ней, и она шепчет:

— А мозно к тебе на ручки?

— Конечно, можно. — смеюсь, помогая ей залезть мне на колени.

Девочка усаживается поудобнее и заглядывает мне в лицо.

— А ты красивая. Ты Золуска?

Вспоминая, как Егор меня назвал, не сдерживаю смеха. Особенно, когда вижу непонимающие лица её родителей.

— Егор приезжал к вам, а я как раз ему звонила. Он не знал, как объяснить Нике, что я его девушка, поэтому назвал меня своей Золушкой. — поясняю, улыбаясь.

Вероника начинает зевать. Закрывает глазки, положив голову мне на грудь. Опускаю подбородок на мягкую макушку, крепче прижимая к себе. И вдруг выдаю Насте и Артёму то, что старалась спрятать:

— Я тоже хочу дочку. Такую же, как ваша. А ещё лучше двух. Они уже могли быть.

Соль так сильно жжёт слизистую, что приходится незаметно вогнать ногти в ладонь, чтобы скрыть слёзы. Я просто не могу об этом не думать.

Вдыхаю запах малышки и думаю, какой бы была наша с Егором доченька. И понимаю… Понимаю нечто настолько важное, что с трудом сдерживаю крик.

Настя, поддерживая, накрывает мою руку своей и шепчет:

— У вас будут дети. Всё обязательно наладится.

Прижимаю ладонь к животу так, будто уже беременна, и улыбаюсь.

— Я знаю, Насть. Осталось только сделать кое-что.

— Что? — часто моргает блондинка.

Я смеюсь. Меня больше ничего не сдерживает. Завтра же соберу свои вещи и перееду к любимому. И чёрта с два он от меня так просто избавится. Даже если у меня не будет доказательств моей верности, есть кое-что гораздо важнее этого. Я готова назвать дату свадьбы и сказать, что хочу от него ребёнка. Дочку. Нашу с ним малышку. И не потом, не в будущем. Сейчас.

Уже лёжа в темноте, смотрю на шелестящие на ветру листья деревьев. Северов так и не отвечает, но теперь это меня не пугает. Он всё равно поймёт и простит меня. Встаю с дивана и смотрю на кроху, сопящую в кроватке. Касаюсь кончиками пальцев мягкой щёчки, и внутри растекается приятное тепло. Я больше ничего не боюсь. Совсем.

Не задумываясь над временем, пишу сообщения и отсылаю их родителям и братьям. Весь следующий день только и успеваю сбрасывать звонки от родных и отписываться, что позвоню вечером. Делаю это не потому, что не хочу говорить — реально занята. Опять у меня весь день пациенты. Но и это не всё. В свободное время иду к техникам, чтобы самой просмотреть записи с видеокамер. Они находят того, кто сфотографировал нас с Димой, но легче от этого мне не становится. На мужчине кепка, а к камере он ни разу не поворачивается лицом. Одежда никаких ответов не даёт, а вот походка кажется знакомой. Настя со мной соглашается, но тоже не может вспомнить, кто так ходит. Самойлов несколько раз просматривает записи и кивает. Теперь мы в шесть глаз высматриваем моего преследователя. В одном мы согласны на сто процентов — это кто-то из знакомых. И, скорее всего, общих.

Вечером выходим с Северовой вместе. Дима уехал куда-то после обеда. Она смотрит направо, я налево. Обе напряжены, мышцы каменеют, но дежурные улыбки с лиц не сходят.

— Можно оставить Хомку у вас до завтрашнего вечера? — спрашиваю, когда остаёмся одни на парковке.

— Я теперь не знаю, как его от Ники оторвать. Мама звонила, сказала, что она вообще от него не отходит. — виновато выпаливает Дюймовочка, отводя взгляд.

Мне в голову приходит абсолютно безумная мысль. Я, конечно, очень его люблю, но учитывая то, какие перемены грядут в моей жизни, этот вариант кажется вполне логичным.

— Насть, он мог бы пока побыть у вас? Если доставит много проблем, то я сразу его заберу, но…

— Боже, Диана, никаких но! — вскрикивает лейтенант, едва ли не подскакивая на месте. — Если бы ты согласилась, то я бы вообще его забрала навсегда. Никуська уже привязалась к нему. Но понимаю, что это живое существо, а не игрушка, которую можно просто отдать.

Хватаю её за руки и, тряхнув головой, улыбаюсь.

— Я буду рада, если вы его заберёте. У меня сейчас столько всего в жизни происходит, что я ему совсем внимания не уделяю, а он скучает. Ты же видела, какой он ручной и ласковый. У вас ему будет лучше. А я буду навещать его, если вы не против.

— Какой там против? Только за. Приезжай хоть каждый день. Особенно с Егором.

— Кстати о нём… — смотрю на часы. — Мне пора. Нам надо поговорить.

Распрощавшись с Северовой, лечу к Горе. Дверь открываю ключом, который он мне дал ещё в понедельник. Веду себя как хозяйка. Готовлю ужин и набираю горячую ванну, когда подходит время возвращения Егора.