Счастье для Хулигана

— И сделаешь, малышка. Он в любом случае не добьётся своего. Да и все твои церберы на нашей стороне. Прорвёмся. Просто доверяй мне.

— Всегда, любимый.

Вышеупомянутые церберы воспринимают новость о моём дежурстве в штыки, но Дианка обещает "чем-нибудь их занять". По голосу слышу, что и она расстроена, но виду не подаёт.

За весь день одна хорошая новость всё же имеется в наличии. Моя немецкая пантера готова, и завтра утром я уже буду на собственных колёсах. Не могу скрыть дурацкой улыбки от предвкушения, как заурчит мотор, когда проверну ключ. Как сожму оплетённый кожей руль. Как плавно буду передвигаться в потоке машин.

Выхожу из палаты после проверки швов и анализов пациента, которому вчера провели операцию. Дедуля во всю улыбается и благодарит, хотя я, как и остальные интерны, просто стоял в стороне и наблюдал.

Мне нравится видеть и чувствовать энергетику людей, идущих на поправку. Ещё вчера их жизнь могла закончиться, а через пару недель они уже смогут вернуться к семьям и не думать о том, что завтра для них может не наступить. Сколько бы таких людей я не встречал, каждый раз ощущаю себя запредельно охуенно. Сейчас я всего лишь крошечная частичка этой системы. Но однажды стану тем, кто держит чужие жизни в своих руках. И кто возвращает надежду тем, кто её потерял.

Было время, когда я сомневался в правильном выборе профессий. Больше нет. Если бы тот хирург, который вернул моей Дикарке возможность ходить, решил по глупости, что медицина не его, то сейчас не было бынас.

У всего есть причины и последствия. Надеюсь, что когда-то и я смогу спасать жизни и быть частью их судеб.

В самом конце своего рабочего дня звонит Диана. Она знает, что мне нельзя светиться с мобилой, а значит, это что-то важное. Ныряю в перевязочную, убеждаюсь, что там никого нет, и отвечаю на звонок.

— Что случилось? — выталкиваю напряжённо.

— Тебе не надоело меня баловать? — с улыбкой в звонком голосе бомбит она.

Я молниеносно прокручиваю в голове эту информацию и события последних пары дней, но не понимаю, о чём она говорит. Чувствую, как тело вытягивается и каменеет.

— О чём ты, Ди? — секу уже с явным таким напрягом.

— Как о чём? — хохочет Дикарка. — О букете.

Меня начинает потряхивать. Сцепив зубы, скрежещу сквозь них:

— О каком букете речь, Диана? Я тебе ничего не присылал.

Её смех резко обрывается, а дыхание слетает.

— Это не ты отправил мне розы? — теперь и в её тоне сквозит дрожь.

Если какая-то сука ещё не в теме, кому принадлежит эта девушка, то я лично втолкую это, блядь, каждому.

— Не я. Но мне бы очень хотелось узнать, что за мразь подкатывает к тебе яйца.

— Мне тоже. — сипит приглушённо, а следом чуть громче: — Подожди. Тут что-то есть. Какая-то бумажка. — пока Дианка старается найти мне мишень для убийства, судорожно перевожу дыхание и успокаиваю адски невыносимую ревность. Нихуя с собой поделать не могу. — Достала. — вскрикивает победно.

Но вот её следующий испуганный вскрик, грохот и треск останавливают моё сердце, потому что Ди пропадает из сети.

Глава 34

Эффект бабочки

— Это точно? — ещё раз пробегаю по ровным строчкам печатных букв. То, что распечатано на этом листе, мало кому понятно, в том числе мне, но достаточно знать, куда смотреть и что искать. — Ошибки быть не может?

— Я уже два раза перепроверила. — бурчит возмущённо миниатюрная девушка-лаборантка, постоянно протирая очки в роговой оправе с толстыми стёклами, будто от этого станет лучше видеть. Если не знать, что ей уже за тридцать, то можно подумать, что она школьница. — Совпадение девяноста восемь процентов. Вероятность, что это случайность, минимальная.

Нахмурив лоб и сощурив глаза, снова сканирую напряжённым внимательным взглядом заключение лаборатории по наличию, дозе и составу наркотических средств в крови жертв. Различие цифр в четырёх столбцах настолько минимальное, что можно считать их идентичными. Прикрыв на мгновение веки, прокручиваю в голове полученную информацию и возможные варианты развития событий и их последствия. Мне настолько не нравится то, к чему приводят эти мысли, что я прошу перепроверить всё ещё раз.

— В этом нет никакого смысла. Лишняя трата бюджета. — приходит в возмущение Тамара Дмитриевна, иначе звать себя она запрещает.

— Ты не со своего кармана платишь! — рявкаю, закипая. — Это приказ. Если придётся, то он поступит от Сергея Глебовича, и ты будешь проверять всё столько раз, сколько потребуется.

Выдав эту гневную тираду, покидаю лабораторию, прихватив с собой копию документа. Меня колотит изнутри, но скорее не от злости, а от страха и переживаний. Как такое вообще возможно? Серийный насильник-убийца для нашего отдела не в новинку. Но вот то, что дело касается наших сотрудников, пугает до полусмерти.

Заперев дверь кабинета, проворачиваю ключ и дёргаю ручку, убеждаясь, что та закрыта. Только оставшись наедине с информацией и мыслями, протяжно выдыхаю и веду плечами назад, стряхивая с них липкий, удушающий страх. Маска опытного лейтенанта спадает в тот же миг. Я теряю всё хладнокровие и спокойствие. Не могу мыслить трезво, когда дело касается моей семьи!