Счастье для Хулигана

— Трусы сними. — приказываю грубо, но вразрез с резким тоном, с нежностью касаюсь её щеки.

Она беспрекословно подчиняется. Задирает платье до бёдер и подцепляет резинку кружева. Не отводя взгляда от моих глаз, сексуально облизывает пухлые губы. Мучительно медленно стаскивает стринги, дразня и провоцируя. Красное бельё настолько пропитано смазкой, что оставляет блестящие дорожки влаги до самых щиколоток.

Сгребаю её за талию и прибиваю к стене. Толкнувшись вперёд, ворую всё её дыхание. Глазами столько выдаём, что в эмоциях захлёбываемся. Знаю, что с ушибленными рёбрами трахать её так, как собираюсь, не самая лучшая идея, но мне просто необходимо видеть её лицо. Опускаю руки на бёдра, вдавливая в них пальцы и сгребая красный шёлк, адски медленно тяну его вверх, пока не оголяется её зад и лобок.

— Держи. — командую. Дикарка слегка подрагивающими пальцами собирает платье на талии. — Умница моя. Послушная. Люблю. — подхватываю под задницу и поднимаю вверх, пока шляпой не упираюсь во влажный, обжигающе-горячий вход в сокровищницу. Зарываюсь лицом в шею, чтобы скрыть скривившиеся от боли губы. Подаюсь бёдрами вперёд, потираясь членом между створок, измазывая в её нектаре. — Помоги мне, Ди. — рычу ей в ухо.

Она проталкивает между нами кисть, сжимает ствол и направляет в себя. Неспешно опускаю её на член, притискивая к стене. Стоит заполнить её до отказа, я хрипло стону, Дианка протяжно всхлипывает и вгоняет ногти в плечи. Всего на пару секунд замираю, пронизываемый кайфом. Так в ней, сука, хорошо, что не просто пережить удовольствие. Мы, мать вашу, трахаемся по несколько раз на дню, а я всё никак голод утолить не могу. И каждый раз, будто год без секса — голодный и выжигающий сознание, выдержку, терпение. Дышим, разрывая застывшую тишину глухими дробными глотками. Ди крепче сжимает ноги на пояснице. Губами прижимается к волосам.

— Не останавливайся. — шепчет сбито.

— Сейчас, Котёнок.

Через боль в рёбрах перенаправляю всю силу в руки и приподнимаю Дикарку, одновременно с этим подаваясь назад и наполовину покидая её сладостные глубины. Так же синхронно толкаюсь вперёд и со звонким влажным шлепком возвращаю её обратно.

По паху и яйцам стекает её сок, которого на каждом толчке будто больше становится. Задираю голову, чтобы встретить её нежные губы своими жёсткими и требовательными. С яростью врываюсь в ротовую, смешивая ещё и эти жидкости. Пот скатывается по спине, вискам, шее. Её платье сбивается ниже, волнами шёлка разделяя нас. Вместе с ускорившимися движениями срывается и дыхательный процесс, слетает к дьяволу сердечный ритм. Поцелуй продолжать невозможно, но губы всё равно прижаты. Глотаем стоны, хрипы и углекислый газ. Дианка, громко вскрикнув и застонав, сдирает мою кожу и откидывается назад. Кончая, сдавливает член до боли. Её пульсации острые, сильные, жадные. Я не сдерживаю себя. Прорычав её имя, заливаю влагалище кипящим потоком семени. На очередном толчке вгоняю по самые яйца и застываю. Мне даже двигаться не надо. Она потаёнными мышцами выдаивает меня до капли.

Буквально вбиваю Ди в стену, вдавливаясь резко ослабевшим телом. Лбом утыкаюсь в дрожащие губы.

— Блядь, Дикарка… — выдыхаю хрипом, опуская её на пол, но продолжая держать, помня, что она после оргазма на ногах стоять не способна. — Это пиздос. Сколько не трахаю тебя, а, блядь, как школьник — держать себя не могу.

Её переливистый, тихий, гортанный смех оседает мурашками на моей коже. Роняет голову мне на плечо, прикасаясь губами к уху, и шуршит с придыханием, вышибая у меня почву из-под ног:

— Хочу тебе отсосать. Прямо сейчас.