Счастье для Хулигана

Каждая девушка однажды лишается девственности. Кто-то с любимым человеком, кто-то лишь бы с кем-то. Одни делают это в панике, другие с удовольствием, как я. Но все однажды отдают свой первый раз. Тот первый раз, который мы разделяем сейчас с Егором, для многих никогда не наступает. Не каждая пара имеет тот уровень доверия, где возможен анальный секс. Далеко не все могут открыться полностью. Отдать второй половине и тело, и душу. Я смогла. И я никогда об этом не пожалею.

— Люблю тебя. Аномально. — шелещу ему в губы.

— Аномально, любовь моя. — тем же низким шёпотом разрывает мне сердце.

От счастья — плачу. Не могу сдержаться. Слёзы самопроизвольно покидают мои глаза. Гора замирает, ловит губами капли.

— Так больно?

— Нет… Нет… — улыбаюсь сквозь слёзы. Верчу головой по подушке. — Мне очень… Очень хорошо. Не останавливайся только, родной мой, любимый, лучший. Мой первый и единственный. Мой самый-самый. — выбиваю всё это на одном дыхании, которое заканчивается. Резко втягиваю кислород и продолжаю покрывать его словами. Ну не могу я молчать. Так много за рёбрами бушует, что требуется выплеснуть. Срочно. Не выдержу ведь сама. Захлебнусь. — Продолжай. Двигайся. Я люблю тебя, мой Хулиган.

Дважды просить его не приходится. Тело принимает его, растягивается, подстраивается, обволакивает твердокаменный, пульсирующий, обжигающе-горячий член. Очень скоро мой бессвязный лепет перерастает в такие же сбивчивые стоны, всхлипы, влажные булькающие звуки. Егор хрипит и рычит, наращивая скорость, но не меняя ритма. Так же плавно вколачивается в меня. Почти полностью выходит, размашисто возвращается. Мне же кажется, что это удовольствие нельзя пережить.

— Ласкай себя, Дикарка. — вбивает сипом в ушную раковину. — Я хочу, чтобы ты кончила. Для меня.

Кто я такая, чтобы отказывать ему? Сопротивляться? Никто. Совсем никто. Частица вселенной. Всего лишь половина целого. Крошечная точка на карте мира. Ничего, даже по сравнению с самой малюсенькой звёздочкой на полотне неба. Никто. Без него. С ним я — мир, я — вселенная, я — суть, я — смысл, я — сама жизнь. С ним я могу всё.

Без возражений проталкиваю руку между нами. Давлю на разбухший, вибрирующий клитор. Кружу по нему пальцами, пока Гора беспрепятственно вколачивается в мои глубины. Удовольствие, накрывающее меня, непереносимо острое. Кончая, выкрикиваю его имя. Снова, снова и снова. На периферии сознания улавливаю пульсации члена, выплёскивающего струю горячей спермы.

— Дианка… — рычит, кусая меня за шею.

Вгоняю ногти в крутые плечи, оставляя кровавые полосы. По всему телу пролетает сладкая судорога. Меня словно изнутри выворачивает. Сердце, подловив момент наивысшей слабости, сваливает в его грудную клетку, чтобы там стучать. Единым целым стать.

Ещё пара натужных движений. Глухое рычание, шипящий вдох, и Егор перекатывается на бок, покидая моё измученное, истерзанное, поруганное нашим безумием тело. Ноги самопроизвольно распрямляются и ноют. То, что происходит между ними, даже описывать не стану. Боль, удовольствие, вибрации, пульсации, судороги, сокращения и непривычная пустота.

Северов притягивает меня к себе, что-то шепчет, но я ни слышать, ни видеть не могу. Столько разноцветных огоньков перед глазами, а в ушах разрывы салютов, наши стоны и крики. Даже не знаю, как удаётся осознавать его действия. Он гладит пальцами вход, в котором секунды назад был его член, собирает вытекающую оттуда сперму, чтобы затолкать её во влагалище. Кажется, что все нервные окончания перекочевали в промежность. На каждое его касание разрядами тока по мышцам летит. Я вздрагиваю, трясусь, зубы выбивают дробь.

Божечки, да меня как в припадке колотит! Не верю, что мы это сделали!

Любимый притягивает меня ближе, прижимает к груди, в которой теперь моё сердце бьётся. Всего одно. Но и моей стук раздаётся, а значит, мы поменялись. Равноценно. Согласна.

Гора покрывает моё лицо поцелуями, гладит спину.

— Дикарка, я, сука, описать не способен, как люблю тебя. Как много ты для меня значишь. Я бы сказал, что ты моя жизнь, но это не так. Ты — моё счастье.

— Почему? — выталкиваю горящими губами, задевая его горло. — Жизнь важнее.

— Жизнь есть у каждого, но истинное счастье не всем дано заслужить. Не знаю, чем я заслужил своё, но всё же… — хмыкает, поднимая моё лицо на себя. Встречаемся взглядами, происходит замыкание. Дыхание, сердце, все системы организма глохнут, уходят на экстренную перезагрузку. Лишь запасной генератор работает, не давая умереть здесь и сейчас. — Ты — моё счастье.

Накрываю его щёку ладонью, всю нежность, имеющуюся в резервах, вкладываю в это касание. Тянусь своими губами к его и шепчу:

— Счастье для Хулигана.

Глава 27

Это не сумасшествие, это — счастье