Счастье для людей

После того как проводили гостей, мы с Джен вернулись на танцпол, и Эйден включил для нас «несколько медленных композиций для новобрачных», как он назвал полдюжины выбранных для нас треков. Мы танцевали под крышей старого амбара, пока взятый напрокат зеркальный дискошар разрезал тьму лучами света. Джен спросила, верю ли я по-настоящему, что Лакки – наша фея-крестная, дух из другой реальности. Она сказала, что я не похож на тех, кто верит в другие реальности.

– Разве не ты сама мне говорила, что если что-то странное, значит, скорее всего, оно настоящее? – ответил я.

– Да, похоже, что я.

– Ты назвала это подлинностью странности. Что так называемая нормальность более странная, чем кто-либо может представить.

– Я написала об этом статью. Об одиннадцати явлениях во вселенной, способных взорвать мозг. Например, что атомы наших тел представляют собой по большей части пустоту. Что если их разобрать на отдельные частицы, то этого не хватит даже, чтобы наполнить подставку для яйца. И я говорю не о частицах одного человека. О населении всей планеты.

– А что мешает нашим атомам перемешаться прямо сейчас?

– Хорошо сформулировал.

– Почему бы нам не проникнуть друг в друга, как призраки?

– Давай мы перемешаем некоторые из наших молекул чуть позже?

– Обожаю, когда ты говоришь непристойности.

Эйден включил «нашу песню» – Crying в исполнении Ки. Ди. Ланг и Роя Орбисона. Когда два чудесных голоса переплелись и воспарили в вечернее небо Коннектикута, я прижал Джен ближе, зарылся носом в ее волосы и подумал об огромной удаче, не в смысле той глупой неразберихи, а о том, как важно оказаться в правильном месте и встретить правильного человека. Идея свести нас вместе принадлежала машине.

«Том и Джен, вы не знаете друг друга, но мне кажется, вам следует познакомиться».

Насколько это было странным?

– Ты когда-нибудь задумывалась, что то, что случилось с нами, странно? – спрашиваю я. – То, что нас свел ИИ?

– Однажды.

– Давай закатим вечеринку на нашу силиконовую свадьбу.

– Не уверена, что такая есть. Хотя если нет, то нужно устроить.

– Как думаешь, машины когда-нибудь будут писать романы?

– Думаю, это не для них, Том. Они бы не стали ввязываться в такое. Художественная литература слишком запутана и неоднозначна.

– Вот и славно. Да, это хорошо. Роман для меня что-то вроде мечты, могу понять, почему им не очень уютно в литературной сфере. На самом деле я испытал облегчение, узнав, что есть что-то, в чем они отстойны. Ты что-то сказал, Эйден?

– Вовсе нет, Том. Просто прочистил горло. Продолжай, приятель.

В ту ночь мне приснился сон. Я смотрю на свой письменный стол в новом доме. На клавиатуре постукивают кнопки, а на мониторе появляются слова, пишется роман, но на стуле за компьютером никого нет. Слова появляются все быстрее, целые строчки бегут по экрану, прокручиваются целые параграфы, потом главы, клавиатура стучит как сумасшедшая, текст размывается, убегает слишком быстро, чтобы можно было прочесть, стремительный поток слов.

Это когда-нибудь прекратится?

Господи, пожалуйста, пусть все прекратится!

А затем все заканчивается. На экране видно лишь одно слово.

Конец.

Проснувшись и успокоив бешено колотящееся сердце, я описываю свой кошмар Джен.

А потом мы находим способ поднять мне настроение: это еще одна область не для них – прекрасное утешение для нас, всего лишь людей.

Джен

Сегодня утром я получила письмо от Стиива с приглашением на старую работу. Лаборатория разрабатывает целый ряд новых проектов, где ключевым моментом будут «навыки межличностной коммуникации», и он спрашивал, не хочу ли я снова поучаствовать в деле? Стиив сказал, что следующий этап станет «очень захватывающим», они разрабатывают приложения для ИИ, для использования их в тех сферах человеческой деятельности, где установлены четкие правила, порядок работы регламентирован и легко поддается систематизации. В первую очередь они нацелены на работу юристов, банкиров и риелторов. Он закончил свое письмо извинениями за Синая. «Возможно, вам интересно узнать, что в данный момент он подвергается полному перепрограммированию, по завершении которого у него не останется воспоминаний о неподобающих проступках, и он снова станет верным слугой человечества, а не полным Scheissekopf».

Пока у меня не слишком вырос живот, мы с Томом полетели в Лондон. Там оставались нерешенные дела: мне нужно было сдать в аренду свою квартиру, Тому – уладить некоторые семейные дела, – но одним вечером мы выехали из города и направились в Хай-Уиком в бизнес-центр на трассе А40.

Я вновь встретилась со старым коллегой в комнате без окон, почти такой же, как и та, где мы с Эйденом провели много часов вместе.

– Джен! – Его приветствие выдало неподдельную радость от встречи со мной. – И Том!

На его панели замигали огоньки, и он объяснил своему помощнику, что мы – «старые добрые друзья из прошлой жизни», а еще спросил, не хотел бы тот пойти и пообедать пораньше.

Молодой парень встал со своего места, потянулся, закатил глаза и еле слышно произнес, уходя:

– Ну настоящая примадонна.