Счастье для начинающих

Ничего не попишешь. Если он был счастлив, мне оставалось только быть несчастливой. Если стал своим, мне оставалось только оставаться в стороне. Особенно учитывая, что я с ним не разговаривала. Если он тот, вокруг которого все собираются, то мне даже постоять негде.

В кладовой мы отмерили и сложили по пакетам десятидневные запасы обезвоженных продуктов, а еще смесей пряностей, сухого молока, порошковых лимонада и какао. Мы узнали потрясающую, невероятную новость, что масло неделями может храниться вне холодильника и не прогоркнуть и что то же касается сыра. Каждой кухонной группе придется нести собственную головку чеддера, такую толстую, что резать ее надо струной, и достаточно масла, чтобы хватило до дозаправки пайками на середине маршрута. По всей очевидности, кто-то приведет в горы караван осликов с припасами.

– Что, правда, осликов? – спросил Мэйсон.

– Никаких автомобилей. Никаких вездеходов. Только живая, дышащая природа.

– Что, если еда у нас закончится раньше?

Беккет пожал плечами:

– Тогда будем есть друг друга.

Объем пакета с припасами ограничивался ростом и размером человека, и да, нас одного за другим взвесили и громко выкрикнули результаты. Крупные парни несли больше, чем невысокие девчонки, – вот почему им достались газовые плиты и гигантские головы сыра. Мой собственный пакет потянул на семьдесят девять фунтов, что показалось ой как много. Мне выдали муку, сухое молоко, мешок домашней гранолы и смесь для горячего шоколада.

С набитыми рюкзаками мы потренировались их надевать. Нельзя просто рывком взвалить себе на спину с земли настолько тяжелый рюкзак. Нужно встать на одно колено, точно предлагаешь руку и сердце, на согнутую ногу подтянуть рюкзак, а после извернуться и перебросить его на спину. Беккет заставил нас практиковаться. Я взяла рюкзак очень медленно, боясь, что уроню его, потяну себе что-нибудь или еще как-нибудь опозорюсь. Ведь единственные знакомые мне способы стряхнуть неловкость были: а) сбежать из комнаты; б) посмеяться над этим с другом. Поскольку я не могла сбежать и у меня не было друзей, ставки были довольно высоки.

Я ожидала, что к окончанию курса ориентации у нас будет простое, но внятное представление о поведении в дикой природе. Хотя бы базовые знания. Но сколь бы важный вид ни напускал на себя Беккет, сказать ему было, по сути, нечего. Информацию он выдавал в час по чайной ложке, и, прослушав его пять часов, наверняка я знала только, что одуванчики съедобные, что пение в пути отгонит медведей и что всякий раз, наполняя бутылки питьевой воды, надо бросать туда таблетку йода. Или рискуем подхватить кишечную инфекцию под названием «джиардия», от которой нас будет «выворачивать с обоих концов».

Когда Беккет распустил нас на ужин, сообщив, что встречаемся у входа в штаб-квартиру завтра в шесть утра, я не могла отделаться от ощущения, что мы получили лишь крохи сведений, какие нам понадобятся.

По пути к выходу я его об этом спросила, но он ответил, что все есть в распечатках.

– В тех двух, что раздали?

– Не забивай себе голову лишним.

– Но у меня такое чувство, что я слишком мало знаю.

– У нас тут на собственном опыте учатся. Узнаешь все по ходу дела.

– Но что, если мне понадобится какая-то информация до того, как я ее получу?

– Разберешься.

– А если нет?

– Тогда умрешь. – Беккет пожал плечами. – И я пущу в ход мою единственную шашку динамита, чтобы обставить все как оползень.

* * *

На ужин я прихватила с собой в мексиканский ресторанчик на Стейт-стрит дневник, думая, что посижу тихонько с миской гуакамоле и запишу кое-какие глубокие предпоходные соображения. Но подходя к стойке заказа, услышала взрывы смеха из зала. Когда мой взгляд скользнул на звук, я увидела, что все до единого члены нашей группы, включая Беккета, уютно расположились за двумя сдвинутыми столами и вовсю едят.

Я так быстро отвела взгляд, что едва не развернулась кругом. Потом осторожно глянула проверить, заметили ли они меня. Не заметили.

У меня возникло такое чувство, будто я без приглашения явилась на вечеринку, куда меня не звали. Будто я их выслеживаю или тащусь за ними хвостом, или пытаюсь подружиться с теми, кто мне не друзья. Вот только они и друг другу не друзья. Мы же все тут чужие, черт побери! Как им удалось за каких-то полдня организоваться в клуб «кто кого перепьет»?

Возможно, мне следовало к ним присоединиться. Джейк, несомненно, так бы и поступил, просто поскакал бы как шоколадный лабрадор, виляя хвостом, и скользнул в самую гущу стаи. Но я-то не шоколадный лабрадор. В сущности, в тот момент я была скорее Пикл: шелудивая с виду мини-такса с хвостом, который никогда не виляет, и скверным характером. Возможно, поэтому мы с Пикл так хорошо ладим.