Счастье для ведьмы

Такой накал эмоций, ярости и ненависти вместе с обвинениями совершенно неожиданно меня успокоил. Если всего лишь одна «зеленая» ведьма со смешным стажем работы случайно, буквально прогуливаясь по базару, смогла разрушить глобальный план сильных мира сего, то, видимо, не одна я тут дура. Это обнадеживало, пусть и перед смертью.

Наверное, поэтому от гордости за себя любимую, умницу-разумницу, в моем голосе прорезалось ехидство:

– Просто мимо шла, вижу – в клетке мужчина мается, красивый такой. Вот и купила…

– Все самки – дуры! – рыкнул в бессильной злобе Лайро.

– Ага, но сидим-то мы здесь вместе с тобой, – с ухмылкой напомнила я.

Мы посверлили друг друга глазами. Вот что-то подсказывает: не будь он настолько обессиленным и уставшим после боя, быть мне битой… или мертвой. Неожиданно меня посетила другая пугающая мысль: ведь я ведьма! Ведьма с силой, у которой нет преемницы и нет потомков! А значит, передать ее некому. И после мучительной смерти без пищи и воды я развоплощусь в магический поток, который сожрет пустыня. От меня даже косточек не останется… Мы с родом Леснянских-Древесных не получим возможности переродиться. Полностью исчезнем. И еще неизвестно, могут ли умершие вообще получить шанс на новую жизнь, пусть и в другом облике.

– Боженька, на что же я согласилась-то по глупости? – Я в отчаянии стукнулась затылком о стену.

Да, наставница триста лет жизнью наслаждалась, так и не озаботившись наследниками, а потом, видите ли, из-за несчастной любви решила свалить все проблемы на меня. А мне двадцать три всего! Какие в этом возрасте дети и серьезные планы? На Земле вон все были заняты карьерой, путешествиями, романтикой и любовью, а у меня – травки да грибочки с бабушкой, сессия и учеба. Хиханьки да хаханьки с подругами, которые бац! – выскочили замуж и о детях задумались. А я из легкомысленного любопытства в новый мир шагнула. И даже толком не разобравшись, просто из жалости приняла чужую силу и обязательства перед неисчислимой толпой мертвых родственников сдвоенного рода. Дура-а-а!

Лайро было не до моих терзаний, его интересовало другое:

– Что именно ты у них потребовала за свободу? И на каких условиях?

У него даже голос неожиданно изменился, стал хрипловато-вкрадчивым. Ну и ладно, в нашем положении хранить секреты бессмысленно, а так хоть поговорить есть с кем в наступающей темноте.

– Тысячу золотых. С каждого.

– Что? – опешил он. – Жалкие четыре тысячи?

В его голосе звучало искреннее изумление. Я поняла, что очень-очень продешевила, и потому добавила:

– И защиту своих родов… – вздохнула и уточнила: – если останусь жить у кого-то из них, на их территории.

– Сколько тебе лет, ведьма? – сипло спросил ирлинг, наверное, у него судорогой горло свело.

– Двадцать три.

Лайро нервно потер лицо ладонями, потом резко опустил руки и сжал колени так сильно, что ткань на штанах затрещала. И захрипел от ненависти:

– Ты даже не имеешь представления, что сделала! Как долго мы готовили переворот, как годами наблюдали, уговаривали, заинтересовывали других, подбирались к этому конченному трусу Орданатру! Даже непонятно, как дракон мог уродиться настолько слабым ничтожеством. Как вербовали эту жадную, ядовитую, коварную Лишару, готовую укусить любого просто потому, что настроение не то. Снабжали ее гнездо золотом, чтобы она переманила к себе сильных, свободных от клятв и предрассудков нагшаров. Чего стоило убедить Зорена в наших силах и возможностях, чтобы этот напыщенный каменный выскочка в принципе согласился на партнерство и будущий союз. Все шло по плану, и-де-аль-но! Мельничные жернова переворота и устранения первых родов закрутились, места верховных вот-вот перешли бы к нам, а дальше крепкий союз четырех сильнейших рас Мирея – и весь мир под нашими крыльями…

– Круто вы размахнулись… – протянула я и не сдержала самодовольства, почему бы не порадоваться: – А тут я? Да? Вот и не взлетели.

Надо же, как мы вовремя встретились с Акайо! Его враги мечтали покорить весь мир, залить его кровью. Мелькнула мысль, что, может, сам Мирей поспособствовал одной глу… неосведомленной ведьмочке предотвратить мировую войну? Может, и о душах моих умерших родственниц как-нибудь позаботится?

– А тут ты – разменная монета самого мелкого достоинства, которую не жалко выкинуть и забыть, – желчно согласился Лайро. – Хочу, чтобы ты знала, что потеряла! Тысячу золотых каждый из них, не задумываясь, спустит на мелкие расходы. Даже не свои, а любовницы. Это не цена за жизнь, это чаевые в дешевой забегаловке.

– Для кого как, – ровно заметила я, не принимая его слова близко к сердцу.

Во-первых, Лайро преувеличил, лишь бы побольнее меня задеть, во-вторых, он еще не знает, что я и бесплатно была готова помочь, лишь бы отвязаться от Акайо. Сейчас даже смешно стало, при таких-то откровениях. А этого неудачника прямо прорвало: