Счастье для всех

Оказавшись сбоку от незадачливого стрелка, я схватил обрез, одновременно поворотом таза резко закручивая свое тело по часовой стрелке. Оружие вылетело из рук молодого, а самого его по инерции потащило вперед. Но недалеко. Обратным поворотом корпуса я всадил пистолетную рукоятку обреза под дых кандидату в крутые сталкеры.

Парня скрючило пополам. То есть, можно сказать, минус один. Это, конечно, хорошо, но бородач, осознав, что происходит, вскинул ствол своего самопала, целя мне в голову. На выходе получилась избитая сцена из неважного боевика: я держу его на мушке, а он – меня.

– Пат, – сказал я, продолжая целиться бородачу в переносицу и в то же время делая шаг в его сторону. В такой ситуации кто более хладнокровный, тот и молодец.

– Я выстрелю, – слегка дрогнувшим голосом сказал владелец кустарного автомата.

– Я тоже, – пообещал я. – Только обрез твоего друга точно стреляет, а вот твой игрушечный автомат – еще вопрос. К тому же ты забыл выключить предохранитель.

Старый прикол, но бородач повелся, на мгновение переведя взгляд на стальной флажок. Остальное было делом техники.

Стволом обреза я отбил в сторону автомат и несильно, но больно двинул автоматчика носком ботинка под коленную чашечку.

Тот охнул, но, несмотря на боль, все-таки попытался поймать меня на мушку. Но было поздно. Быстро переместившись скользящим шагом за спину автоматчика, я приставил обрез к его затылку.

– Автомат на землю. Быстро. Так, молодец. Теперь сам туда же, сцепив руки на затылке. Отлично.

Молодой, поскуливая, валялся на земле в позе эмбриона, явно опасаясь сделать лишнее движение. В этом он молодец, не отнять. Забрав автомат бородатого, я оценил дело рук своих как сделанное хорошо – и призадумался. Два свидетеля моего появления в этих краях, которых сегодня же примут вояки с кордона. Оно мне точно надо?

– Только не стреляй, – быстро сказал бородатый. – Все что хочешь делай, только не убивай.

– Все, что хочешь, мне от тебя не надо, – задумчиво проговорил я. – Ты ж не стейк, не коньяк и не блондинка с третьим номером.

– А… что тебе надо-то вообще? – осторожно осведомился бывший хозяин автомата.

– Да, вообще-то погреться хотел, – сказал я. – У костра переночевать, если получится.

– Так это… мы ж не против. Правда, Толян?

– Понимаю, – кивнул я. – Ты лежи, лежи, не дергайся. И ты, Толян, лежи, а то я подумаю, что ты собираешься ножик достать, который у тебя к ноге пристегнут. Ты пальчики-то с него убери, крутой сталкер, а то ж я могу не понять твоих движений. Вот так-то лучше. Теперь я хочу задать один вопрос вам обоим. Что помирать вы не желаете, я уже понял. А в тюрьму хотите? За проникновение в запретную зону с оружием полагается от трех лет лишения свободы.

– Не, не хотим, – хором подали голос мои пленники.

– Это правильно, – кивнул я. – Да только выхода у вас нет.

И рассказал им вкратце историю про симбиоз местных барыг и представителей власти.

Пленники приуныли.

– И что ж нам теперь делать? – робко поинтересовался молодой.

– Выход у вас только один, – пожал я плечами. – Становиться реально крутыми сталкерами. И я вам в этом, так и быть, помогу. Возражения будут?

Возражений не последовало.

* * *

Знаете ли вы украинское утро? Нет, вы не знаете украинского утра, если не встречали его в Зоне. Нет здесь более поганого времени суток. Если ты проснулся не с бодуна и у тебя не раскалывается голова после вчерашнего, значит, ты, скорее всего, ночевал в поле, а не в сталкерской гостинице, что встречаются возле баров. И, как следствие такой ночевки, у тебя болят суставы от утренней сырости, ноют застарелые шрамы, а в голове шебуршатся мысли о суициде.

Я поднялся с деревянного пола полуразрушенного дома и, кутаясь в штормовку, выглянул наружу.

Так и есть. Мои ученики дрыхли возле потухшего костра вместо того, чтобы посменно стеречь сон учителя. В принципе, стеречь его особо и не надо было – возле кордона сильно опасные твари обычно не шляются. Но порядок есть порядок.

Пинками разбудив нерадивую паству, я объяснил им суть задания. Ученики разом скривили рожи, на что я предложил им самостоятельно разруливать ситуацию и, забросив за плечо оба их ствола, пожелал всего наилучшего. Естественно, не успел я сделать два шага, как мое предложение было принято единодушно и единогласно. Вот так-то лучше.

Еще ночью я, во избежание недоразумений, отобрал у молодого и бородатого все, что могло сойти за оружие. Теперь же я вернул им разряженные обрез и автомат, велел снова развести костер и ждать меня – или армейского патруля, это уж как повезет.

Ученики повздыхали и занялись костром. Я же направился к окраине брошенной деревни. Правда, перед уходом осведомился у бородатого:

– Слышь, а число сегодня какое?

– Двадцать девятое, – удивленно произнес бородач. И добавил. – Мая. Двадцать девятое мая.

Год я уточнять не стал, просто повернулся и пошел, куда собирался. Похоже, моя догадка подтвердилась. Но для того, чтобы удостовериться, я должен был все увидеть своими глазами.