Счастье есть, оно просто сейчас…

– Не смейте со мной так разговаривать! Я вам не очередная мадам в коллекции! И сами сидите дома! Сама обработаю рану без вашей бесценной помощи! – и оттолкнула его руку с перекисью.

– Стоп! Без шалостей! – он крепко схватил её за плечи и усадил обратно на кушетку. Бесцеремонно поднял её ногу, осторожно задрал штанину бридж и начал профессионально обрабатывать рану. Вере было очень, очень больно и обидно. Она невольно скривилась от боли.

– Ну, ну, потерпите, Вера Ивановна. Ещё немножко – ей казалось, что он просто над ней издевается.

– Всё! Теперь можете скакать куда хотите – произнёс он, забинтовав ей ногу.

– Спасибо – еле выдавила она из себя слова благодарности.

– На здоровье! Так куда вы хотите скакать, если не секрет?

– Секрет – она встала, одёрнула штанину и направилась, прихрамывая к выходу. Теперь надо было вызывать такси, самостоятельно она на пляж не доберется.

Сергей преградил ей дорогу, закрыв своей рукой выход.

– Что происходит? Почему ты на меня злишься? Ты сама сказала, что не хочешь заводить романы. Тебе будет больно. Я стараюсь. Не пристаю – от его близости у неё онемели ноги. «Эко тебя, девочка, угораздило!» – подумалось ей. Но нельзя было показывать виду, и она холодно сказала:

– Пропустите.

Он убрал руку, но, взяв молча её под руку, стал помогать спускаться на берег. Затем остановил проезжавшее такси и сказал водителю, дав ему деньги:

– Отвезите девушку туда куда она попросит – помог Вере сесть и сказал: – Дома поговорим.

Вере расхотелось плавать в море и на вопрос водителя куда её везти назвала адрес коттеджа.

Она с трудом поднялась на второй этаж, попыталась принять душ, насколько это было возможно с забинтованной ногой, и уселась на террасу почитать и попить чаю. Ей очень хотелось плакать, но почему-то она никак не могла разреветься. Грустные мысли теснились в её голове, вспоминались не весёлые моменты её жизни. Теперь Вера не знала, как себя вести с соседом. Она была честна с собой и понимала, что он ей очень нравиться, но в тоже время, по своей привычке, она думала больше о других, чем о себе. Ей совершенно не хотелось портить жизнь ему, давать надежду на что-то большее. Она понимала, что совсем не желает начинать какие-либо отношения, усложнять и без того сложную жизнь. На первом месте у неё всегда были дети. Иногда становилось грустно, очень грустно, что никому кроме детей она не нужна. Что нет мужского плеча, на которое она может опереться в трудную минуту. Ну нет его, просто нет! И что ж теперь из-за этого всем умереть?! Ну не родилась она умопомрачительной красоткой! Ну не останавливаются мужики, чтобы посмотреть ей вслед! Ну нет у неё крепкого, надёжного мужского плеча, ну не нашлось для неё у Господа Бога лишнего! Как в той рекламе – «Вы этого достойны!» – А вот она нет!

Когда случились неприятности в её семье, её спрашивали: «А ты мужу рассказала? Пусть он что-нибудь придумает». Ей было очень смешно. Ну и стыдно признаться, что она уже давно-давно не надеялась на мужа, он совершенно потерял интерес к семейным делам и проблемам. Его волновало лишь одно – это, чтобы его старшая дочь не встречалась с русским парнем, не позорила его, а вышла замуж за «своего», то бишь за парня папочкиной национальности. И его не интересовало, окажется он уродом, наркоманом или нет. Лишь бы за своего. Счастье своей дочери его не волновало. Вера Ивановна ещё тогда, когда её дочери не было ещё и полгода категорически заявила, что дочь выйдет замуж за того, кого полюбит и решению своему не изменила. Она знала парня с кем встречалась её дочь и ей он казался вполне достойным молодым человеком. Вот так. Вера давным-давно принимала самостоятельно все решения, ходила на родительские собрания, водила детей на кружки и секции, сама делала ремонты, разбиралась с финансовыми затруднениями. В тяжёлые моменты у неё была одна радость – это её дети. Но им не обо всём расскажешь.

Такие минуты приступов жалости к себе были очень редки и возникали они как короткая передышка у мотора – чтобы не перегреться и не сгореть. Потом снова в бой. Только бой за что? – не понятно. Наверное, просто за жизнь, за покой детей. Слезинка скатилась по её щеке, потом ещё и ещё. Поплакав от души, получив свою короткую «передышку», Вера умылась и решила прогуляться по набережной. Надев свободные спортивные штаны и свитер, она осторожно спустилась и вышла к сверкающей огнями набережной.

Красиво одетые люди, тихо разговаривая между собой, прогуливались и любовались закатом. Лёгкий ветерок шевелил веточки кипарисов, розы кивали ему своим ароматными лепестками, чудесно поющий соловей приветствовал его своей песней. Какой покой, какая умиротворенность. Почему человек не может сделать свою жизнь на заказ? Когда Вера была очень юной, она часто говорила своей маме, что человек сам творит свою судьбу. И она в это верила, но потом поняла, что это не так. Как бы ей хотелось, чтобы все планы, задуманные её детьми, осуществились, и они были счастливы. А она… а она будет счастлива, потому что они будут счастливыми.