Счастье Феридэ

— Набирается информации, — выручил старика майор.

Мальчик сообразил, что ему не влетит, и смело зашел в столовую. Онбаши, потрепав его по голове, произнес:

— Если бы я не был таким старым, я бы вырастил этого беспутного ребенка, дал ему образование, научил житейской мудрости…

— Вы и так достаточно с ним возитесь, — заметила заведующая.

Старик покачал головой:

— Нет, это не то. Ихсан чувствует, что он не мой ребенок…

— Давайте не будем о грустном, — предложила я и обратилась к майору: — Вы готовы пойти погулять и познакомиться с моими любимыми местами?

Офицер, даже не доев, моментально вскочил на ноги.

— Я сюда для этого и приехал.

Аладжакая, январь

Мы планировали провести в Аладжакая несколько дней, а потом отправиться в Измир, но из-за непредвиденного обстоятельства задержались…

Сегодня утром, проснувшись, я не услышала привычного насвистывания онбаши под окном. Сначала я не поняла, в чем дело, но когда спустилась вниз и увидела заплаканную няню, меня пронзила страшная догадка.

— Дады, что случилось?

Вытирая платком глаза, старушка ответила:

— Онбаши заболел…

— Как? Чем?

— Открылись старые раны…

По ступенькам сбежал встревоженный Ихсан.

— Вижу слезы у двух прекрасных женщин. Кто вас обидел?

— Онбаши заболел.

Майор, повернувшись к няне, предложил:

— Давайте я съезжу в Кушадасы за доктором.

Сдавленным голосом старушка произнесла:

— Боюсь, что это мало поможет… Но если вам нетрудно…

Офицер мгновенно накинул на себя пальто и бросился к выходу, на ходу крикнув:

— Постараюсь управиться побыстрее. Ждите меня.

Я же осторожно подошла к комнате старика и прислушалась.

— Дады, как вы считаете, можно ли мне потревожить больного?

Потускневшим голосом няня ответила:

— Я думаю, ему будет приятно, если ты его навестишь.

Онбаши лежал на кровати и тяжело дышал. На цыпочках я подошла к его постели и присела на стул, стоявший у изголовья. С трудом приоткрыв глаза, старик что-то прошептал. Нагнувшись к его лицу, я прислушалась.

— Феридэ, спасибо…

Слезы брызнули из моих глаз и закапали на подушку.

— Не плачьте, милая, — снова пошевелил губами старик.

В комнате чувствовалось дыхание смерти. Еще один родной мне человек скоро покинет этот мир…

Ихсан вернулся через час вместе с доктором. Врач попросил всех подождать за дверью, а сам зашел к больному. Доктор находился там не больше десяти минут. Наконец он вышел и со вздохом объявил:

— Я бессилен… Сердце вряд ли выдержит. Единственное, что я мог сделать, так это дать ему болеутоляющее…

Онбаши умер ночью. С ним была только няня, которая и рассказала нам, как все произошло.

— Перед смертью он вдруг открыл глаза и, увидев меня, прошептал: «Отжил я уже свое… Передайте Феридэ, чтобы она не бросала Ихсана…» Потом тихо вздохнул и скончался.

Маленький Ихсан никак не мог понять, почему его друг лежит неподвижно и не хочет играть с ним.

— Онбаши, — подергал мальчик старика за рукав, — вставай.

Заведующая подошла к ребенку и с трудом увела его.

Похоронили старика на семейном кладбище рядом с его хозяином Хайруллах-беем в Аладжакая. Дети несли в руках живые цветы, которые майор привез из города, и положили их на могилу онбаши.

Няня держалась мужественно. Лишь когда яму засыпали, потеряла сознание.

На следующий день няня мне сказала:

— Знаешь, Феридэ-ханым, я была не права, когда сердилась на тебя из-за Ихсан-бея. Ты мне не рассказывала, что случилось у тебя с Кямраном, но скажу одно — майор прекрасный человек. Он любит тебя, и с ним ты будешь счастлива.

Потом вытерла слезы и добавила:

— Не хочу, чтобы ты из-за моих предрассудков не выходила замуж. Я воспитана по-другому, но жизнь так коротка…

— Дады, я люблю вас. Как только мы с Ихсаном переедем в свой дом, я обязательно возьму вас к себе.

— Нет, Феридэ, я останусь здесь. Хочу умереть в Аладжакая и быть похороненной рядом с онбаши.

Грустные глаза старушки я вспоминала еще очень долго.

Измир, январь

По дороге в Измир я завела разговор с Ихсаном о нашей свадьбе.

— Майор, вы знаете, что очень понравились няне.

Хитро сощурившись, офицер улыбнулся:

— А чем, по-вашему, я занимался всю эту неделю в Аладжакая?

— Я думаю, старались произвести впечатление на моих близких.

— Правильно. — Майор поцеловал меня в щеку. — И мне кажется, что это удалось.

Я рассмеялась:

— Ну, допустим, заведующую вы не особенно очаровали, но вот дады…

— Заведующая занята больше детьми, а старушка изо всех сил старается устроить вашу личную жизнь… Сначала она совсем не воспринимала меня, но я приложил массу усилий, чтобы няня согласилась на нашу свадьбу.

Мне почему-то стало неприятно слушать разглагольствования Ихсана о его находчивости.

— Майор, я не позволю вам, даже если вы мой жених, таким тоном разговаривать о самых дорогих мне людях. Если я согласилась выйти за вас замуж, то это еще ничего не значит.

Долгим взглядом посмотрев на меня, Ихсан примирительным тоном произнес:

— Простите, Феридэ. Они мне все очень понравились.

Через минуту мне стало стыдно за свои слова. Ведь майор не имел в виду что-либо плохое. Это я сама напрашивалась на ссору.