Счастье Феридэ

— Это недалеко, — предупредил меня Милан, как только мы въехали в город. — Минут через десять мы будем на месте.

— А нельзя ли побыстрее? — поторопила я.

В ответ муж Цветаны только развел руками. Эти его десять минут мне показались несколькими часами от волнения. Наконец, немного не доехав, Милан остановил коня. Я вышла и направилась к дому, где и по словам рыжеусого, Джапар снимал квартиру. Не доходя до калитки, я остановилась за небольшим кустарником и решила немного понаблюдать. Однако, кроме толстой женщины, в окнах дома никто не показывался. Милан тихо подошел ко мне.

— Ну как? — поинтересовался он.

— Вы уверены, что он живет именно здесь?

— Я был тут. Вон его окно. — Рыжеусый указал на зеленую занавеску.

— А если он уехал? — испугалась я.

— Куда? — вопросом на вопрос ответил Милан. — Ему некуда ехать.

— Может быть, вы подойдете и спросите! — попросила я рыжеусого, желая не раскрывать своего инкогнито.

— Хорошо, — пожал тот плечами и, отворив калитку, направился к входной двери.

— Постой!

Милан остановился. Я хотела пойти с ним, но все-таки передумала.

— Нет, ничего, — тихо сказала я. — Извини.

— Эх, — вздохнул муж Цветаны и пошел дальше. Поднявшись на крыльцо, он постучал в дверь.

Ему отворила толстая женщина. Милан о чем-то спросил ее, но та отрицательно покачала головой, бросила несколько фраз и закрыла дверь. Рыжеусый возвратился как в воду опущенный.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила я.

— Он уехал.

— Как уехал?

— Ненадолго… Будет завтра.

Я растерялась.

— Что же мне делать?

— У меня здесь есть знакомые. Переночуете у них… Жаль только, что я не увижу счастливого конца этой истории…

— Вы меня оставляете?

— У меня дома целая телега работы. Вы же видели.

— Да, конечно, — согласилась я и пошла вслед за Миланом к повозке.

Вскоре мы уже сидели за столом у его знакомых. Это была очень приятная пара. Мужа звали Стоял, а жену Руси. Милан, наскоро перекусив, распрощался со всеми. Хозяева же принялись занимать меня всевозможными историями из жизни городка. О Джапаре они тоже немного слышали, но, к сожалению, не смогли, сообщить мне ничего нового.

Когда стемнело, Руси показала небольшую комнатку, где мне предстояло провести ночь, и вежливо удалилась. Вначале, опустившись на кровать, я попыталась заснуть, но потом мне пришло в голову, что сегодня я, возможно, навсегда расстаюсь со своим дневником. Я попросила у хозяев керосинку, достала из дорожного чемодана исписанную мелким почерком тетрадку и решила навсегда попрощаться с ней и со своей дорожной жизнью.

Отныне мне уже не понадобится молчаливый собеседник. Я без грусти и сожаления расстаюсь с ним.

Здравствуй, Кямран!

Обзор, 4 октября

Я вынуждена вновь продолжить свой дневник. Теперь мое пристанище — небольшая провинциальная больница, одноэтажное здание с выкрашенными в зеленый цвет стенами внутри. Персонал этого заведения состоит всего из двух человек. Главный доктор, тучный мужчина с отекшим лицом, по образованию ветеринар. Его отношение к больным такое же, как будто бы он разговаривает с животными: доктор обыкновенно не интересуется мнением своих пациентов и историей их болезни, а молча ставит диагноз. Под стать врачу и медсестра, она же и няня, и прачка, и ассистентка при операциях, и дворник, и садовник в одном лице.

При больнице есть большой сад, который находится в страшном запустении. Когда-то мне казалось, что на земле уже невозможно отыскать не тронутый цивилизацией уголок природы. Но попав в эту провинциальную больницу, я поняла, что глубоко заблуждалась.

Пациенты здесь не задерживаются долго. В один день их принимают, оперируют, если доктор решает, что это необходимо, и тут же выписывают. Вначале я очень удивилась этому, но медсестра мне объяснила, что такая практика оправдывает себя — летальных исходов фактически не бывает. Если человек и умирает, то дома.

Несмотря на то, что доктор уже на следующий день считал меня абсолютно здоровой, я все еще в больнице. Это обнадеживает — значит, я не умру. Однако не скажу, чтобы этот факт меня особенно радовал. Я давно бы ушла отсюда, если бы было куда.

В то злополучное утро я с первым лучом солнца стояла у дома, где снимал квартиру мой муж. Сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть из груди. «Как все это произойдет? — думала я, хотя уже тысячу раз рисовала себе эту картину. — Узнает ли он меня, если потерял память?»

Судя по задернутым шторкам, хозяйка еще спала. Когда же он приедет? «Утром», — сказал Милан. Но ведь утро — понятие растяжимое. Это могло быть и в шесть часов, и в девять… Я достала из кармана часы и посмотрела на циферблат. Стрелки показывали без четверти семь. Мне показалось, что они остановились. Я поднесла часы к уху — они тикали…