Счастье Феридэ

— Так что вы предлагаете? Если не идти в полицию с повинной, то тогда вас запросто могут взять где угодно…

Майор кончиками пальцев потер виски.

— Да, задача не из легких… Может статься, что мы даже не попадем в Стамбул…

— А как же билеты? Вы взяли их?

Офицер помахал передо мной проштампованными бумажками.

— Да, но придется ли ими воспользоваться?

Вокруг нас проходило множество людей, каждый со своими проблемами. И никто даже не догадывался, что их трудности по сравнению с нашими — пустяк…

Чем больше я думала о выходе из этого нелегкого положения, тем больше убеждалась, что без помощи грима нам не обойтись.

— Ихсан, во сколько отправляется наш пароход?

— Через три часа…

— Жди меня здесь. Я отлучусь на час. Только, прошу тебя, не стой на людном месте. Я еще хочу вместе с тобой погулять по Стамбулу. — Сказав это, я бросилась в сторону центральной улицы.

Легко что-то обещать, но тяжело выполнить. На мысль о гриме меня натолкнула огромная бездарная вывеска на тумбе с афишами. «Если желаете провести хорошо время — посетите наш театр» — гласила она. Скорее всего это был какой-то провинциальный театр, выехавший на гастроли. В афише указывалось, где размещалась труппа. Это я и пыталась сейчас вспомнить.

Но, видимо, Аллах был на нашей стороне, ибо эти афиши театра висели на каждом углу. Уже через полчаса я отыскала нужное мне здание.

Это был полуразвалившийся дом на окраине Бургаса. Отпустив извозчика, я осторожно открыла дверь.

— Спектакль состоится вечером, — раздался откуда-то сверху мужской голос.

В помещении стоял полумрак, и я не сразу разглядела этого человека.

— Простите, мне нужен директор.

— Я директор, — ответил мужчина и, судя по скрипу ступенек, начал спускаться вниз.

Не зная, с чего начать, я молчала.

Наконец мужчина оказался рядом со мной.

— Господин директор, — обратилась я и осеклась.

По моему представлению, директор театра должен был быть аккуратно одетым и причесанным. То чудо, которое я увидела перед собой, мало напоминало даже человека.

— Это вы? — Моему удивлению не было предела.

— Да, я, — ворчливо ответил мужчина. — Что вам надо?

— Понимаете… у меня очень личная просьба, — постаралась я придать голосу умоляющий оттенок.

Директор, казалось, не слушал меня, а думал о своем.

«Будь что будет, — мелькнуло у меня в голове. — Да не съест же он меня, в конце концов».

— Мне нужен гример…

Мужчина в недоумении потер подбородок.

— Гример? А почему вы обращаетесь именно к нам?

Я поняла, что от моего ответа зависит дальнейший ход событий. Надо было придумать такое, что могло бы заставить директора помочь мне. Но как назло в голову ничего не приходило.

— Один мой знакомый устраивает маскарад. Мне хотелось бы прийти на праздник в костюме мужчины. Во-первых, чтобы никто не узнал, во-вторых…

Я даже не успела закончить фразу, как директор расхохотался.

— Вы — и в костюме мужчины? Смею заверить, что у вас ничего не получится.

— Почему же?

— А вы сами догадайтесь…

Заниматься разгадыванием его намеков у меня не было времени. Если я в ближайшие десять минут не уговорю этого странного человека, то вся затея может провалиться. Поэтому я умоляюще сложила руки на груди и со слезами в голосе попросила:

— Помогите мне… Я в долгу не останусь…

Мужчина внимательно посмотрел на меня. Его взгляд наконец-то приобрел заинтересованное выражение.

— Сдается мне, что не в маскараде тут дело…

Мне уже нечего было терять.

— Если даже и не в маскараде, все равно мне позарез нужна борода.

Хозяин театра снова расхохотался. От смеха он даже начал икать и всхлипывать.

— Вам?.. Борода?..

— Да, и усы тоже, — решительно заявила я.

Лукаво прищурившись, незнакомец спросил:

— Для маскарада?

Вся беседа пошла по второму кругу. Это было уже выше моих сил. Поэтому я, открыв сумочку, достала оттуда деньги.

— Сколько?

У директора затряслись руки и забегали глаза. Видимо, его театр переживал тяжелые времена.

— А сколько не жалко?

Это был уже деловой разговор. Я отсчитала несколько бумажек.

— Хватит?

Смущенно потупившись, мужчина взял деньги.

— Пойдемте в гримерную.

Мы долго плутали по каким-то лабиринтам, пока наконец хозяин театра не отворил нужную дверь. Я пришла в ужас от беспорядка, творящегося в этой комнате. Повсюду среди костюмов актеров валялись пустые бутылки, окурки и много разного мусора. Брезгливо поморщившись, я спросила:

— Это и есть гримерная?

Оскалив зубы, мужчина улыбнулся:

— Не нравится?

— Да нет же, я понимаю — творческий беспорядок…

Выудив из груды тряпья две бороды, директор протянул их мне:

— Вам какую — рыжую или черную?

Я задумалась.

— А можно русую? И, если не трудно, не такого жалкого вида.

Обиженно крякнув, хозяин театра снова стал рыться в каких-то ящиках.

Вдруг в углу кто-то зашевелился. Испуганно вскрикнув, я отскочила в сторону.

— Не бойтесь, — успокоил меня директор. — Это наш ведущий актер.

Разбросав одежду и декорации, под которыми он спал, актер наконец поднялся на ноги. Его словно стеклянные глаза уставились на меня. Это был высокий жгучий брюнет, который скорее всего играл роли первых любовников. Но мешки под глазами мешали воспринимать этот образ.