Счастье и тайна

Мы вернулись в поместье и в молчании шли вдоль лужаек перед домом. Когда мы приблизились к дому, я посмотрела вверх на балкон и представила, как это могло случиться… Вот Габриел сидит у моей постели, обсуждая наше путешествие, заставляет меня выпить теплого молока, и потом, когда я уснула, он тихо выходит на балкон и падает вниз. Я поежилась: «Нет, я не верю в это. Не могу поверить!»

Я и не заметила, что говорю это вслух, пока доктор Смит не прервал меня:

— Вы не хотите поверить. Иногда это почти одно и то же. Не беспокойтесь, миссис Рокуэлл. Я надеюсь, что вы будете относиться ко мне не просто как к семейному доктору. Многолетняя дружба связывает меня с семьей Рокуэллов, а вы теперь — член этой семьи. Так что, пожалуйста, если вам понадобится мой совет — в любое время буду рад помочь вам.

Я едва слушала его. Мне казалось, что лица бесов светятся радостью, а лики ангелов — печальны.

Когда я вошла в дом, то почувствовала себя одинокой и несчастной.

— А Фрайди все еще нет, — спохватившись, заметила я.

Доктор выглядел озадаченным. И тогда я вспомнила, что он, должно быть, и не слышал о пропаже собаки. После всего, что случилось, кому пришло бы в голову рассказать ему об этом?

— Я должна найти ее.

Мы расстались, и я поспешила в комнату слуг справиться, не видел ли кто Фрайди. Но никто ее не видел. Я шла по дому и звала ее.

Ответа не было.

Итак, я потеряла Габриела и Фрайди… обоих сразу.

Решение, вынесенное следствием, гласило, что Габриел покончил с собой в состоянии временного помешательства, хотя я и настаивала, что накануне мы планировали поехать в Грецию. Доктор Смит пояснил, что у Габриела было слабое сердце и это угнетало его. По его мнению, после женитьбы Габриел полностью осознал всю немощь своего здоровья и последовавшая вслед за этим депрессия заставила его поступить таким образом.

Эту причину посчитали достаточной, и решение было вынесено без колебаний. Я присутствовала на следствии, хотя доктор Смит и отговаривал меня.

— Вы только еще больше расстроитесь, — говорил он. Рут поддерживала его. Но быстро оправившись от удара, я почувствовала, что к моей печали примешивается обида. Я все время спрашивала себя, почему они все так уверены, что Габриел покончил с собой?

Ответ я нашла сама. Отчего еще он мог погибнуть? Было ли это случайно? Я все время старалась представить себе, как это могло произойти. Возможно, он слишком низко перегнулся через перила и упал? Ведь может быть так?

Да, может быть. Это было для меня единственно разумным объяснением.

Вновь и вновь я в деталях воспроизводила эту картину. Что, если он вышел на балкон, как обычно, и вдруг что-то внизу привлекло его внимание. Фрайди! Я лихорадочно продолжала рассуждать. Что, если внизу появилась Фрайди и он стал звать ее и от волнения перегнулся слишком низко?

Но они уже вынесли вердикт и мне никто не поверит. Меня бы просто назвали истеричкой.

Я сообщила отцу в письме о смерти Габриела, и он приехал на похороны. Я была довольна, когда узнала, что он приедет, надеясь, что он хоть как-то утешит меня. По-детски наивно я полагала, что беда может сблизить нас. Но при первом взгляде на него я поняла, как глупо было на это надеяться. Он был так же далек от меня, как и прежде…

Он искал возможности поговорить со мной до того, как мы поедем в церковь, но я постоянно ощущала, что для него это лишь неприятная необходимость.

— Кэтрин, — спросил он, — что ты собираешься делать дальше?

— Дальше?.. — безучастно откликнулась я. — Я на самом деле еще не думала о своем будущем. Потеряв тех двоих, что искренне любили меня (шли дни, а с ними таяла надежда найти Фрайди), кроме этой потери я ни о чем другом думать не могла.

Отец нетерпеливо ожидал моего решения.

— Да, да. Тебе надо решить, что ты будешь делать дальше. Полагаю, ты могла бы остаться здесь… Или же вернуться…

Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой одинокой. Я вспоминала, с какой заботой относился ко мне Габриел, как он всегда хотел быть со мной рядом — в любую минуту дня и ночи. Я подумала: если бы сейчас вдруг появилась Фрайди и понеслась ко мне большими скачками, а потом прыгнула на руки — вот тогда я могла бы думать о будущем.

Я сказала холодно и твердо:

— Пока у меня нет планов на будущее.

— Конечно, прошло еще так мало времени, — в его голосе слышалась усталость, — но если тебе необходимо будет возвратиться, то, разумеется, приезжай.

Я молча отвернулась от него, боясь, что голос выдаст мое состояние.

Как печально было зрелище похорон! Прибыл катафалк, Экипажи и лошади были украшены плюмажами и бархатными покрывалами. Участники похоронной процессии были в черном с головы до ног. Габриела похоронили в старинном семейном склепе Рокуэллов, где покоились останки его многочисленных предков. Я подумала: а те двое, которые покончили с собой таким же образом, — тоже здесь?