Счастье из другого мира (СИ)

- Да-да, - согласилась я с ним, - но если смотреть не прямо, а чуть повернув голову и полуприкрыв веки, то вы заметите, как это полотно распадётся на волокна. Словно шёлковая ткань на отдельные ниточки. А если ещё и прислушаться, желательно в совершенно пустой комнате, чтобы лишние звуки не мешали, то вы услышите их пение.

- Погодите, не совсем понимаю, - пробормотал молодой человек, я даже представила, как он по привычке провёл ладонью по волосам, затем задумчиво потёр подбородок: - но очень интересно. Магические потоки всегда воспринимались как единое целое, заполняющее пространство планеты. Вы сейчас ввели меня в совершеннейшее недоумение, я просто ошеломлён!

- Эл Ноа, давайте вы попробуете исследовать эти моменты самостоятельно? Поскольку у меня заканчиваются силы, всё же мои тенны ещё не до конца восстановились. А завтра днём я вам снова позвоню, постараюсь не щипать вас, куда не нужно, - я не сдержалась и широко улыбнулась.

- Хорошо, эль Глория. Непременно займусь изучением магического полотна. Это может быть очень-очень увлекательно…

Попрощавшись с Элиассоном, встала и подошла к столу, на котором стояла тарелка с бутербродом. Есть хотелось до боли в желудке.

- Пи-пи! – пропела Пёрышко.

- Почему раньше не заметили, что полотно не неоднородное, что оно состоит из тончайших нитей? – вслух задумалась я, мой взгляд снова вернулся к волшебной пташке, - а у меня получилось. Загадка, которую я хочу отгадать.

- Пи? - склонив головку набок, птаха сверкнула на меня чёрными глазками-пуговками.

- Да, возможно, ты права и всё дело в моём прошлом. Я привыкла разбирать всё на составляющие. Ладно, подумаю об этом завтра, а теперь пора спать, поздно уже.

Я отправилась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. После, лёжа в кровати, задумчиво разглядывала потолок комнаты. А если Ноа так и не разглядит нити? Что если это мой дар? Вселенная не терпит пустоты, забрав у Глории большую часть магии, она дала ей, то есть мне, кое-что иное?

- Пи-пи? – на мою подушку приземлилась белоснежная мэжик.

- Если это так, - прошептала я, погладив её аккуратные крылышки, - то всё равно нужно придумать артефакт, способный вылавливать необходимую нить из общего потока. Я и так собиралась это сделать, а теперь уж и подавно придётся, - откинувшись назад, устало пробормотала я, веки сами собой закрылись, последнее, что я почувствовала, это как Пёрышко прижалась своим пушистым тельцем к моей щеке, а после я провалилась в сон, где мне снился полуголый Ноа Элиассон, подстригавший кусты в моём цветущем саду…

Уж лучше бы мне ничего такого не приснилось, потому что весь следующий день я глупо улыбалась и витала в облаках, моё состояние, естественно, не осталось не замеченным, эл Гастон, лукаво блестя глазами, вдруг спросил:

- Весна давно прошла, а вы, эль Глория, цветёте и пахнете, как Сальская вишня в начале марта.

По моим вмиг вспыхнувшим щекам всё всё прекрасно поняли, а я промолчала, не став вгонять себя в краску ещё больше. Пусть думают что хотят, а я займусь-ка делом. Вздохнув, удалилась в свой закуток, пора доработать конструкцию артефакта приёма-передачи сигнала, ещё нужно продумать каким образом привязать к нему золотистую магическую нить. И это самое сложное.

Но я справлюсь. Непременно.

А ещё сегодня пораньше уйду из мастерской, нужно подготовиться к приезду родных: в кармане длинный список необходимых продуктов, которые я собиралась купить на вечернем «базаре», всё же папа и дедушка наверняка любят хорошо поесть, впрочем, как и все мужчины.

Глава 37

- Же понс котье э фолле (je pense que tu es folle - с фр. думаю, ты сошла с ума, автор просит прощения, если закралась ошибка), Глори, - покачал головой отец, тяжело опустившись в кресло в нашей библиотеке. – Ты зачем рассказала элу Ноа Элиассону о новом, ранее неизвестном способе связи с людьми на расстоянии, когда совершенно не нужны парные артефаты-зеркала?

Я стушевалась. Мне нечего было ответить ему. Он внимательно так на меня посмотрел и, кажется, о чём-то догадался.

- Красивый? Обходительный? Наверняка воспитанный молодой человек… Ты ни в чём не виновата, девочка моя, - папа порывисто поднялся и подошёл ко мне, крепко приобнял, поцеловав в макушку, - ты маленькая ещё, осталась совсем одна против всего мира. Это моя вина, что не сдюжил, поддался хитростям, не распознал злой умысел. Эх! – махнул он рукой, а у меня защемило сердце.

Усадив папу на новый диван, присела рядом, сжала его высохшие руки – последствия долгой болезни, и заглянула в синие глаза, точь-в-точь, как мои и мешки под ними практически исчезли. Эл Патрик Мэнес стал выглядеть гораздо лучше, чем в тот день, кога я усадила его на сидение воздушника. Разве что постройнел, но эта худоба была ему к лицу и приятно молодила.

- Папа, ты вообще ни в чём не виноват. И, как говорится, кто прошлое помянет, тому глаз долой.

- Какое меткое высказывание, - одобрительно хмыкнул эл Патрик.