Счастье Конрада

Дело замяли, но Карл-Хайнцу пришлось оставить насиженное место в Берлине и перебраться в провинциальный Альтенбург, где ни о нём, ни о его дурном поступке никто не знал. За ним в Альтенбург приехала располневшая Моника, которая отказалась отдавать ребёнка чужим людям и потребовала, чтобы Карл-Хайнц женился на ней как можно скорее, чтобы ребёнок родился в законном браке. Мать рассказывала Конраду эту историю сотни раз, но каждый раз Конрад расспрашивал подробности с таким интересом, как будто бы впервые об этом слышит:

– А как папа отреагировал на твоё появление?

– Он сказал, что ему не нужен ребёнок.

– А ты?

– А я ответила, что тогда рожу ребёнка для себя, и попросила его просто жениться на мне, а потом, если захочет, развестись.

– А он?

– Он сначала отказывался.

– А потом?

– А потом сказал: «А чёрт с тобой!» – и согласился.

– А почему вы не развелись?

– Привык он ко мне и смирился с моим… с нашим существованием. А я подумала, что ребёнку, то есть тебе, нужен отец, поэтому и не настаивала.

– А почему отец нас не любит? Может быть, нам было бы лучше вдвоём, без него?

– Может быть, и так, да поздно уже что-то делать. Куда я пойду с тобой, больным? А у отца квартира есть как-никак. Со многими вещами, сынок, надо смириться, когда ничего не поделаешь.

5

Карл-Хайнц не любил ни Конрада, ни его мать, которая, как он утверждал, разрушила его карьеру. Воспитанием сына занималась исключительно Моника. Участие Карл-Хайнца ограничивалось несколькими минутами по воскресеньям, когда Моника уходила в церковь. Будучи коммунистом, Карл-Хайнц хотел воспитать и в сыне патриотический дух, поэтому заставлял его учить гимн Германской Демократической Республики. Заспанный Конрад умывался, одевался и пел:

Возрождённая из руин
И обращённая к будущему,
Давайте будем служить твоему добру,
Германия, единое отечество.
Старую беду нужно преодолеть,
И преодолеем мы её вместе,
Нужно, чтобы нам удалось,
Чтобы солнце красиво, как никогда,
Светило над Германией,
Светило над Германией.

– Да проснись ты, наконец! – кричал отец и, по учительской привычке, бил линейкой по столу. – Проснись и пой радостно, с достоинством! Не абы что поёшь, а гимн своей Родины!

Отец начинал махать линейкой, словно дирижёрской палочкой, а Конрад откашливался и продолжал:

Счастья и мира тебе,
Германия, наше отечество.
Весь мир тоскует по миру,
Дайте народам свою руку.
Когда объединимся по-братски,
Мы победим врага народа.
Пусть светится свет мира,
Чтобы никогда больше мать
Не оплакала своего сына,
Не оплакала своего сына.
Давайте пахать, давайте строить,
Учитесь и трудитесь, как никогда раньше,
И доверяя в собственную силу,
Поднимется свободный род.
Немецкая молодёжь, лучшее стремление
Нашего народа объединено в тебе,
Ты будешь новой жизнью Германии.
И солнце, красиво как никогда,
Светит над Германией,
Светит над Германией.

Только спев гимн ГДР без единой запинки, Конрад имел право позавтракать.

Мать ничего не знала о ежевоскресных пениях сына, а если бы узнала, устроила бы скандал. Она лелеяла мечту о том, что выросший Конрад пойдёт в политику и, если повезёт, станет канцлером ФРГ. Вот тогда они заживут счастливо. Ещё будучи школьницей, Моника думала о политической карьере, но, когда она забеременела и уехала в ГДР, её мечтам пришёл конец. Ни о какой политике в этой стране ей, уроженке ФРГ, нельзя было и мечтать. Единственной её надеждой был сын, которого она и назвала в честь своего кумира – первого послевоенного канцлера ФРГ Конрада Аденауэра, который, как и Моника, был родом из Кёльна.

6

– Обед готов!

Услышав голос матери, Конрад понял, что та по-прежнему злится на него. Ещё никогда ему не удавалось избежать маминого гнева, и Конрад понимал, что всё только начинается: в ближайшие часы, а может быть, даже и дни мать будет всем своим видом показывать, какую обиду он ей нанёс. От этой мысли закружилась голова и вспотели руки. Он не хотел обидеть мать, но как быть? Если он расскажет о Наде, она всё испортит. Но она уже увидела Надю в Фейсбуке и теперь будет внимательно следить за ней. Обдумывая ситуацию, Конрад понял, что единственное, что можно сделать сейчас, – это раскрыть часть правды, скрывая суть.