Счастье любить тебя

Конечно, он был никакой не Майк, а Михаил, на самом-то деле. Но он несколько лет прожил с родителями в Америке, там к нему и приклеилось это «Майк», а по возвращении в Россию – не переименовываться же обратно? Он и не стал, и правильно, потому что мягкое и пушистое «Миша» шло ему как корове седло. Он был именно Майк – высокий, как скандинав, с небрежно взлохмаченными прядями золотисто-русых волос, резкими чертами лица, стильной щетиной и умением одеваться с той небрежной элегантностью, которая для многих становится результатом многих лет упорной работы над собой, а для него была столь естественной, будто он с ней родился. Он любил говорить с людьми напрямую, остроумно шутил, и был… не то чтобы высокомерен, нет – но глядя на него, вы понимали, что он чуточку лучше других: ярче, умнее, увереннее в себе. И еще была в нем едва уловимая толика жесткости, будто он знал и пережил немного больше, чем большинство людей в семнадцать лет, и этот оттенок викингской безжалостности в светлых глазах и повадке сводил девиц с ума.

Едва увидев его, я поняла, что пропала – а еще поняла, что ему не быть моим никогда. Я грезила о нем, любовалась им и наблюдала за его отношениями с другими девушками издали. У меня ни разу не возникало и мысли, что он на меня хотя бы посмотрит. Моя жизнь разделилась на две половины: светлая, когда я видела его, и темная – когда нет.

Стоило Майку появиться в поле моего зрения, как я оживала. Не важно, что происходило вокруг, не имело значения, замечает ли он меня – я просто впитывала каждый миг того времени, что мы дышали одним воздухом.

Когда его не было рядом – все вокруг будто гасло. Мир мерк, покрываясь пылью, становясь безжизненным и серым. Я пребывала словно во сне: болтала с подружками, смеялась, ходила на дискотеки, училась, сдавала экзамены, но каждый миг был омрачен для меня тоской о том, что вот сейчас я не вижу его.

Он был так далек от меня, что я о нем даже мечтать не смела. За все время мы пообщались, может быть, несколько раз: то он обращался ко мне с каким-то вопросом, то просил дать переписать конспекты – всякое вроде того. И каждый такой момент я хранила в сердце как величайшую драгоценность. То, как он смотрел на меня, как обращался ко мне – неожиданно мягко, с легкой улыбкой, внимательным взглядом, будто я не серая мышь, а классный, привлекательный человек. О, как я завидовала его девушкам – разве может быть большее счастье, чем встречаться с ним? Если бы я могла каждый день говорить с ним, прикасаться к нему, целовать его, да я больше ничего в жизни бы не желала! Но с меня было довольно и этого – мне казалось, если он проявит ко мне хоть чуточку больше внимания, мое сердце просто не выдержит. Так что, может, оно и к лучшему, что Майк меня не замечал.

На меня обращали внимание мальчики – да, выяснилось, что кому-то может понравиться и такая невзрачная девушка, как я. Это были хорошие, скромные ребята, во многом на меня похожие – и считавшие, видимо, что мы можем друг другу подойти. Временами я отвечала на ухаживания, если молодой человек не был мне совсем уж противен: не сидеть же куковать, пока другие бегают на свидания. Майка мне все равно не получить, а мне все-таки хотелось узнать, что такое любовь, романтика, увлечение. Хотелось целоваться, ходить на свидания – в конце концов, мне хотелось любви.

И они любили меня, порой сильнее, чем мне хотелось бы. Мало-помалу я выползла из своей скорлупы и попробовала флиртовать – успешнее, чем сама ожидала. Оказалось, заполучить не особо популярного и уверенного в себе мальчика проще, чем подстрелить дохлую мышь. Пара улыбок, несколько вовремя брошенных фраз – и он твой с потрохами. Я и не думала, что так легко попадусь в эту ловушку – я же просто тренировалась на них, а они воспринимали все всерьез и донимали меня потом месяцами. Встреться с ними, сходи на свидания, да встреться еще раз… Я шла на уступки, но мне было смертельно, смертельно скучно – я заранее знала, что у нас ничего не выйдет ни с одним из них, просто потому, что ни один из них не был Майком.

Так прошли пять лет, в течение которых я обращалась вокруг Майка, будто Луна вокруг Земли – молчаливая, бледная, не смеющая приблизиться ни на шаг. Наступило время защиты диплома и вот, получив заветные корочки, мы всем потоком отправились праздновать.

Может быть, для других это и был праздник, а для меня – самый черный из всех дней. Ведь это был день нашего расставания – я знала, что больше Майка никогда не увижу. Не смогу быть даже его тенью. Не смогу смотреть на него, слушать его голос. Не смогу, сидя рядом на лекции, случайно соприкоснуться рукавом. Не смогу почувствовать запах его туалетной воды, когда он проходит совсем рядом.

Сегодня я потеряю его. Навсегда.

***

Я помню каждое мгновение того вечера.