Счастье любить тебя

– Ох… – я едва не испустила стон при мысли, что опять надо куда-то переться. – Посмотрю, где еще не была из мест поблизости. Съезжу погуляю. Так, наверное. А ты?

– Пока дома. А вечером, наверное, в бар.

– Девчонок цеплять?

– Я ж говорил, они сами меня цепляют.

– Да, помню.

– Хочешь, пойдем со мной, – предложил Егор. – Тогда не будут.

– Вот уж не уверена, – хмыкнула я. – Утопят меня в унитазе, а потом возьмутся за свое.

– Да ладно, пойдем.

– И лишить тебя удовольствия? Что я, враг тебе, что ли.

– Ничего, пропущу один вечерок. Давай, там пиво хорошее.

– Я всегда думала, что Италия – страна вина. А пиво так себе.

– А вот неправда! – возразил Егор. – Есть очень годное. Просто места знать надо.

По совпадению, этот его любимый бар прослыл в определенных кругах рунета местом, где можно познакомиться с перспективным итальянцем. Так что наши девушки, оказавшись в Виченце, стайками стремились туда – а устремившись, наталкивались на Егора. И его юная мужественная красота вкупе с простым, но милым обращением немедленно делала его куда перспективнее любого местного. Этого последнего Егор, конечно, не говорил, но я, слушая его рассказ про заведение, сложила два и два и сделала выводы.

– Ты ж понимаешь, что они рассчитывают на продолжение, – сказала я. – Прости, я хочу покурить.

Мы вышли на лужайку и уселись в плетеные кресла под тентом. Егор – с кофе, я – с кофе и сигаретой.

Он пожал плечами:

– Я им ничего не обещаю.

– Но и не отказываешься.

– Нет. Они же сами хотят.

– Ну да, – согласилась я. – Они взрослые люди, и правда.

Мы помолчали, любуясь на Доломитовые Альпы, чьи величественные вершины взымались вдалеке в туманной дымке. Светило солнышко, дул легкий ветерок, под ногами зеленела сочная травка… Благодать. Сидела бы так и сидела весь день. Красота-то какая.

– Умереть как не хочу никуда тащиться, – вслух сказала я.

– А кто-то заставляет?

– Нет, но… я же в отпуске.

– И что?

– Ну как что? Потеряю день, ничего не увижу…

– А что ты обычно делаешь, когда куда-нибудь едешь?

Я рассказала в двух словах: хожу, гуляю, фотографирую, читаю путеводитель.

– Звучит так, будто для тебя это работа, – послушав меня, сказал Егор.

Я задумалась и с удивлением поняла: да. А ведь действительно. Каждый день я встаю по будильнику, составляю план, выполняю его… Все, как в будние дни.

– Отпуск от слова «отпускать». А ты, похоже, себя не отпускаешь. Смысл же в том, чтобы отдохнуть, разве нет?..

– Не хочу терять даром время.

– Ну вот скажи, – повернулся ко мне Егор. – Много ты помнишь из того, что увидела и прочитала?

– Не особо, – призналась я.

– А теперь – быстро и честно: чего тебе на самом деле хочется?

– Пить кофе и тупить, – немедленно ответила я.

– Ну так пей кофе и тупи. В чем проблема. Даже если и «потеряешь время», как ты говоришь – подумаешь, один день. Считай, что у тебя выходной.

– У меня выходной, – медленно повторила я.

– И ты можешь сидеть и ничего не делать.

– И я могу сидеть и ничего не делать.

– Ну как? Круто же?

А ведь да, круто. Какое облегчение, что не надо никуда спешить, никуда бежать, не надо выполнять какой-то план… Я могу сидеть здесь целый день, лопать вкусняшки и смотреть на Альпы.

– А вечером идем в бар, – сказал Егор. – Договор?

– Договор! – согласилась я, и мы хлопнули «пять». – А ты что будешь делать?

– Поработаю.

– А я думала, ты в отпуске.

– Нет, на удаленке. Просто выдалось несколько свободных дней.

– И чем же ты занимаешься?

Оказалось, он айтишник, что именно делает, я не очень поняла, так как совсем в этом не разбираюсь. Работа постоянная, но график свободный, и работать можно откуда угодно.

– Круто! – сказала я.

– Еще веду блог, тоже какие-то деньги приносит. В сумме выходит неплохо.

– И что за блог?

Егор открыл мне на смартфоне страницу и ушел в дом работать, а я сварила еще кофе и села читать. Он писал, в основном, о путешествиях – к своим двадцати четырем годам уже успел много где побывать. Но, в отличие от традиционных трэвел-блогов, переплетал путевые заметки с бытовыми наблюдениями, личными историями, размышлениями о жизни. И писал он действительно хорошо. Пусть его текстам недоставало отточенной бойкости, но отсутствие профессионализма с лихвой искупал простой, легкий, подкупающе искренний слог. В заметках была динамика, глубина, воздушность – и я не заметила, как погрузилась в чтение: листала и листала, пока не прочитала все.

– Егор, – я подошла к нему, улучив минутку, когда он отвлекся от компьютера. – Это замечательно.

– Правда? – просиял он. – Тебе правда нравится?

– Да. Ты очень хорошо пишешь.

– Классно, – сказал Егор и, как мне показалось, чуточку покраснел. – Рад это слышать.

– Кто знал, что ты вырастешь таким умницей, – я потрепала его по щеке. – И когда я говорю, что ты хорошо пишешь, знай, что от меня, как редактора и придирчивого читателя, это наивысшая похвала.

По дороге в Виченцу я позвонила Маринке, и ее голос звучал куда бодрее, чем раньше.