Счастье мне улыбалось

В 1962 году Тихон Николаевич принес к нам в театр свою оперетту «Сто чертей и одна девушка». Ставил спектакль Канделаки. Он занял в нем наших прекрасных актеров – Татьяну Санину, Зою Белую, Александра Горелика, Александра Ткаченко, Владимира Шишкина… Хотя я тоже репетировала, но премьеру не играла – в это время мне предстояли гастроли в Болгарии, куда мы и поехали с Юрием Богдановым. На премьере играла (и очень хорошо) Аня Котова, которая одновременно со мной готовила главную роль. Как мне показалось, Тихон Николаевич немного обиделся на меня, но потом все уладилось. Мы продолжали дружить. Ходили с Канделаки к ним в гости. Иногда я выступала вместе с Хренниковым, кажется, однажды это было в ЦДРИ, где я исполняла песни из «Гусарской баллады» под аккомпанемент автора. Участвовала я потом и в постановке его «Белой ночи», премьера которой состоялась у нас в театре в 1967 году…

Из актерских работ в спектакле «Сто чертей и одна девушка» одной из самых удачных я считаю роль древней старухи сектантки Титовны, которую потрясающе сыграла Капитолина Кузьмина. Я уже говорила, что Кузьмина в нашем театре – особое явление, актриса, которой все было по плечу. Задорная, с комедийным даром субретка, Капа в этом спектакле была великолепна и в характерной, возрастной роли, хотя сама была тогда еще очень молодой. Забыть не могу ту ее работу. И не только ту – я любила все, что она делала…

* * *

Очень активно работал тогда с нашим театром азербайджанский композитор Рауф Гаджиев. В те годы у нас шли две его оперетты – «Ромео – мой сосед» и «Куба – любовь моя». Писал он для нас и впоследствии.

Сейчас мне уже трудно вспомнить в деталях содержание «Ромео», поскольку я не была занята в этом спектакле. Что же касается «Кубы», то в те времена кубинская тематика была весьма актуальной. В начале 60-х годов, после того как на Кубе победили повстанцы во главе с Фиделем Кастро и свергли диктатора Батисту, Советский Союз стал помогать «первому социалистическому государству в Западном полушарии», как тогда было принято говорить. Дружба с «островом Свободы» была невероятно восторженной, так что спектакль на кубинскую тему не мог не вызывать интереса у публики. Да и музыку Гаджиев написал замечательную. Помню, какой прекрасный дуэт был у нас с Сашей Гореликом. Исполняли мы его с особым настроением – и потому, что нам нравилось выступать вместе, и потому, что нам очень нравилась музыка этой оперетты.

Ставил спектакль А. Тутышкин, известный в свое время актер, много снимавшийся в довоенных фильмах, таких, как «Волга-Волга», «Сердца четырех»… По сюжету мы с Сашей играли двух влюбленных, и дуэт наш был задуман очень эмоциональным: по мизансцене мы должны были бежать навстречу друг другу. Саша, романтический герой, был колоритен сценически – в черной рубашке, в черных брюках, с повязанным на шее оранжевым платком. Такое контрастное цветовое сочетание, фактурность фигуры артиста тоже давали свой эффект, и номер пользовался у публики неизменным успехом. А черный цвет костюма был задуман художником, чтобы скрыть полноту Саши.

Для артиста оперетты в амплуа героев Горелик действительно был несколько полноват, хотя и старался похудеть во время работы над «Кубой». Зато Саша брал другим – он был очень талантливым актером, играл не только «фрачных героев», но и характерные, по-настоящему драматические роли. Например, в спектакле «Сто чертей и одна девушка» он создал колоритный, зловещий образ старика сектанта. Было у него немало других удачных работ, о которых я еще буду упоминать. Природа не обидела Сашу ни голосом, ни мужским обаянием, ни умением покорять публику… И не только ее…

Однажды к нам в театр приехала на разовые спектакли молодая актриса из Варшавы (фамилию ее, к сожалению, сейчас не могу точно вспомнить). Саша Горелик пел с ней в «Веселой вдове». Как замечательно они тогда сыграли! Их ансамбль был настолько великолепен, что и теперь, по прошествии стольких лет, мои знакомые, присутствовавшие на спектакле, вспоминают удивительную атмосферу, царившую в тот вечер в зале. Публика была покорена не просто талантом, не просто прекрасными голосами – это было нечто большее. Актеры так сыграли влюбленность Ганны Главари и графа Данилы, что зрители были уверены: исполнители и в жизни любят друг друга. В действительности же польской гостье очень нравился тогда другой наш артист. Просто Саша был настолько обаятельный, располагающий к себе человек, что, казалось, в него невозможно не влюбиться. Да и панна из Варшавы, эта блондинка, с изюминкой, присущей польским женщинам, была на сцене обворожительна. Прибавьте сюда изумительную музыку Легара, особенно в знаменитом дуэте Ганны и Данилы: «…Мне приснился сон о счастье наяву…» Разумеется, зрители сразу все это почувствовали…