Счастье мне улыбалось

Вся моя профессиональная творческая жизнь прошла без участия в ней моего учителя. Поработать с ним мне так и не привелось. Иосиф Михайлович Туманов очень скоро, через несколько месяцев, ушел из театра. Это произошло в декабре 1953 года. Да, он сам написал заявление, но сказать, что ушел добровольно, будет не совсем верно. Правильнее сказать, его «ушли». И чтобы объяснить, в силу каких обстоятельств он решил оставить коллектив, которым руководил столько лет, надо немного рассказать о жизни Театра оперетты в те времена.

И. М. Туманов возглавил его в 1946 году. Наследство ему досталось неплохое — и прекрасные мастера, и популярность театра. В те послевоенные годы люди, уставшие от невзгод, разрухи, скудной жизни, холода и голода, стремились в оперетту, чтобы хоть на время отойти от своих забот, окунуться в другую, пусть и придуманную, но красивую жизнь всевозможных ветреных князей, баронов, министров, дипломатов, графинь, артисток варьете, заглянуть в этот мир кулис, посмеяться над комическими коллизиями, посмотреть зажигательные танцы, послушать прекрасную музыку. Там каламбурили, шутили, изящно страдали нарядные дамы и господа во фраках. В этой условности и была прелесть классических оперетт, поэтому они пользовались неизменным успехом. Наивная, беспечная оперетта помогала людям жить в те нелегкие годы.

Но время тогда в стране было строгое, и от деятелей культуры требовалось отражать современную жизнь простых советских людей, лучше, если колхозников, жителей села, а не каких-то там светских бездельников с их пусть и красивой, но «не нашей» жизнью. У старой оперетты были ограниченные тематические возможности, и вот, чтобы на сцене театра могла появиться одна классическая оперетта, требовалось поставить три-четыре советских. И не важно, какого уровня были эти произведения.

Туманов по своей природе был режиссером, мыслящим смело, нетрадиционно, и с его приходом Театр оперетты начал постепенно менять свой стиль. У нового художественного руководителя было свое представление об оперетте. При нем она, традиционно воспринимаемая как вид искусства несколько легковесный, призванный лишь развлекать, была поднята на другой уровень — и в смысле актерского исполнения, и в смысле режиссуры, и в смысле выбора произведений для репертуара. Да, не все бесспорно было в работах Туманова — были и удачные спектакли, были и откровенные провалы.

Но начал он все же с постановки классической оперетты — одной из его первых работ в 1947 году стала знаменитая «Летучая мышь» И. Штрауса. Туманова совсем не удовлетворяло прежнее либретто — оно казалось ему слишком слабым в драматическом смысле, затянутым, переполненным опереточными штампами, нелепостями… Кроме того, надо еще учитывать, когда оно писалось. И Иосиф Михайлович пригласил известного драматурга, комедиографа Николая Эрдмана, автора нашумевшего в 20-е годы «Мандата», сделать более современную версию.

Н. Эрдман в соавторстве с М. Вольпиным написал другое либретто, и действие стало динамичнее, в нем стало больше юмора, остроумных сцен. Но в новом либретто авторы отошли от некоторых сюжетных линий прежнего, еще штраусовского оригинала. Это привело к тому, что пришлось перекомпоновать и музыку. Кое-кому из старых актеров это показалось непозволительной вольностью, и Туманова обвинили в том, что он слишком свободно обращался с партитурой Штрауса. Тем не менее спектакль получился замечательным. Он стал заметным событием в театральной жизни Москвы тех лет.

Но, несмотря на успех той постановки «Летучей мыши», в работе театра уже стал замечаться отход от принципов оперетты, от присущих ей традиций веселья, комедийности, нарядности — того, что и зовется опереттой.

При Туманове же она все больше стала подменяться пьесой с музыкой, то есть основным элементом спектакля становилась драматургическая основа. И что особенно было заметно — в большинстве новых советских оперетт почти не было или было мало подлинного комизма, не было традиционно опереточного веселья. Вот тогда-то и начало проявляться недовольство актеров старой школы своим главным режиссером: мастера были за сохранение в спектаклях яркости, зрелищности. А это почти невозможно было сделать в произведениях, которые составляли тогда основу репертуара театра, — там просто не было для этого материала. Конечно, «старикам» было привычнее играть в проверенных временем опереттах, а не в спектаклях на современную тему, где для них и заметных ролей-то не было.