Счастье на десерт

— А если яс ними не согласна? — молчать и просто кивать больше не было сил. — Если он потребует что-то такое, что я не могу или не хочу делать?

Что мама несёт?! Это же не брак, а рабство!!! Неужели у них с отцом также? Да, мама обязательно дожидается отца, и никогда ему при детях не перечит, но…

— Запомни, ни один волк никогда серьёзно не навредит своей паре. А если ему придётся прибегнуть к наказанию, то только для её же пользы! И только в том случае, если самка не желает прислушаться к его словам.

«Наказания?!»

— Но если ты не станешь пререкаться и злить волка, будешь всегда приветлива и послушна, то и наказывать тебя не придётся, — припечатала мать. — Умная самка всегда добьётся своего, причём так, что мужик и не заметит, как идёт у неё на поводу. Не будешь прямолинейной дурой, проявишь гибкость, смекалку и терпение, и он у тебя из рук станет есть, да следы ног целовать.

— Мама, — всхлипнула Стефания, — я не люблю его. Я люблю Ар…, - покосилась на водителя и осеклась.

— Молчи! — рыкнула волчица и также опасливо посмотрела в сторону водителя. — С ума сошла, такое вслух?! Мы не одни! Знаешь, что бывает за оскорбление альфы?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Внешне шофёр никак не прореагировал, но неожиданно откуда-то снизу, прямо из-за передних сидений поднялась панель и отгородила пассажиров от кабины.

Волчицы на мгновение оторопели — никогда такое не видели. Удобно — можно разговаривать, не опасаясь ушей водителя… Борис и это продумал!

— Но я же не просила его внимания! Он сам за меня решил! Почему мне нельзя отказаться? — первой отмерла Стеша.

— Даже думать о таком не смей!!! — Валентина схватила дочь за руку и крепко, до боли, сжала. — Соображай, что говоришь! Не любит она, видите ли! Он твой потенциальный, не ты первая, не ты последняя так выходишь замуж! Стерпится — слюбится, родишь щенка, и все глупости из головы мигом вылетят. Считай, царицей региона станешь — какой ещё волк может тебя так обеспечить, как Борис Александрович?!

— Лучше в избушке, да с любимым, чем во дворце с постылым, — пробормотала Стефания. — Я боюсь его, мама.

— Боишься? С чего бы? Разве Ардарский уже поднимал на тебя руку? Если да, то ты сама виновата, значит, довела мужика! Разбаловал вас с сестрой отец, слишком потакал, вот и…

— Нет, Борис меня ни разу не ударил. В противном случае меня здесь уже не было бы. Но когда он злится, у меня вся шерсть дыбом встаёт.

— Так не зли его, вот и всё. Ты вообще меня слушала, я битый час рассказывала тебе, как надо вести себя с супругом? Что до избушки, то потаскаешь с недельку на себе воду, дровами печь потопишь, в уборную в промозглый домик на отшибе побегаешь, и куда только любовь к избушкам и их владельцам денется! Не дури, Стешка, а то не посмотрю, что взрослая — сама накажу, не дожидаясь гнева отца! Ишь, не любо ей! Я пока тебя ждала, мне местные волчицы в подробностях рассказали, как альфа тебя ценит и бережёт! Скупил вещей — на три жизни хватит. Да не ширпотреб какой, а индпошив и сплошь импортное! Драгоценностями засыпал, цветами завалил, машину с шофёром прикрепил, охрану выделил, в свой дом поселил. И прислуживать свою сестру — на минуточку, Луну стаи! — приставил. Ты соображаешь вообще, что несёшь? Любая бы за такое на что угодно готова была, а ты нос воротишь!

Мать возмущённо фыркнула и отпустила наконец руку Стефании.

— А о нас ты подумала? Что станет с семьёй и кланом, если ты взбрыкнешь?

— Там Верховный будет, я попрошу у него защиты, и Ардарский не тронет наш посёлок.

— Только посмей! — черты лица матери исказились, от волнения женщина едва не обернулась, но в последнее мгновение сумела остановить начавшийся оборот. — Борис Александрович честно выполнил все условия сделки, уладил разногласия с зятем губернатора, помог с новыми рынками сбыта поделок и малахита… Да мы впервые за два десятка лет вздохнули свободно! В посёлке канализацию во все дома провели, дороги отремонтировали, свой магазин теперь есть, не надо за хлебом и мясом за тридевять дорог мотаться, бульдозер купили, будет чем зимой дороги расчищать, достроили амбулаторию… Братьев твоих альфа под свою руку обещал взять, как в возраст войдут. Помочь им с учёбой и карьерой. Только попробуй выкинуть фортель и лишить нас всего этого!!! Отец слово дал, а если… Он потеряет лицо! Ты этого хочешь? Чтобы нас изгнали из клана и прокляли до пятого колена? Хочешь сделать нас изгоями? И ради кого, ради обычного беты? А ты у него спросила, хочет ли он ради тебя рисковать жизнью, достатком, здоровьем? Да не своим, а тех, кто ему дорог, кто от него зависит?

— Мама… какая сделка? Это моя жизнь!!!

— Молчи, неблагодарная дочь! Молчи и слушай, что я тебе говорю! Даже думать не смей позорить Ардарского и нас, свою семью! И реветь не смей, тушь потечёт! Ей, дуре, на блюдечке преподнесли ключи от счастья, а она ещё кочевряжится! Приедем, чтоб вышла с улыбкой! И не дай Луна, чтобы альфа или гости что-то заподозрили! Ты поняла?!

— Да…