Счастье на десерт

— Плевать! — отзеркалила Стефания. — Тебе на мою причёску, желания, мечты и жизнь. Мне — на сплетни и пересуды. Зачем я тебе, Борис?! Отпусти… Не будет у нас семьи.

— Будет! — рыкнул мужчина. — И ты ошибаешься, мне не плевать на твою жизнь и мечты. В противном случае я давно сделал бы тебя своей, как заведено. Учуял истинную — в охапку её, и в логово. А там метка довершит привязку, если самка сразу не ответила.

И через пару ударов сердца с тоской добавил:

— Скажи, почему ты меня не чувствуешь? Твоя волчица реагирует, она ответила на призыв Соло. И пусть ещё не окончательно его приняла, но давно не считает моего волка чужим и враждебным. Ты не в ладу с собственным зверем?

— Уже говорила и не раз, сколько нужно произнести это, чтобы ты наконец понял? — почти простонала Стеша. — Ты опоздал, я уже выбрала мужчину.

— Но твоя волчица так не считает!

— С ней я разберусь. А ты… ты сам во всём виноват! Я ведь сразу сказала, что не собираюсь становиться твоей парой. И за прошедшее время не изменила своего мнения! Ты обещал отпустить…

— Мы повторяемся. Был договор, ты его нарушила. Обманула. Предала доверие. Нижнедольский отдал мне все права, я мог взять тебя сразу, как только почувствовал, что ты — моя истинная, но решил дать возможность привыкнуть и добровольно принять свою судьбу. Ухаживал, ночевал под окнами…

Стеша затаила дыхание. Он — что делал?!

— Да, каждую ночь Соло спал под стенами гостевого дома. Не знала? Впрочем, откуда? Тебе до меня не было никакого дела, как и до Скульского. Прихоть избалованного ребёнка — хочу эту игрушку! А игрушка живая, ей больно! Артёму тоже плохо, несмотря на то, что ты не истинная его, а только потенциальная! Я сделал всё правильно — разделил вас, чтобы разрыв прошёл скорее и наиболее для волка безболезненно. Но нет, ты не устояла, и как только Скульский тебя поманил, тут же ответила, продлевая его мучения. Ты думаешь только о себе!

— Я не…

— Ты — да, Стеша. Хоть себе не ври! Не будь ты так зациклена на себе, то не подумала обманывать и сбегать, не подставила бы моего бету, Лидию, волков охраны. Ты ведь знала, что тебя я в любом случае и пальцем не трону, а все они понесут наказание? Знала. И всё равно ушла. Но всё это было до свадьбы, пока ты носила статус гостьи. А сейчас Скульский покусился не на свободную самку, а на мою жену. Как думаешь, какое наказание грозит ему и волкам охраны, которые проморгали маневры беты?

— Не надо! — Стеша не на шутку испугалась, поняв, насколько опрометчиво поступила, согласившись на предложение Артёма.

Не за себя испугалась — за него! Надо было не слушать Тёму, а разворачиваться и возвращаться в ресторан!

— Сам не хочу, а придётся! В первый раз простил, но Артём, как мы видим, доброе отношение не оценил и урок не усвоил. Безнаказанность развращает…

Мужчина помолчал пару секунд и продолжил.

— Я не понимаю, Стефания, на что ты рассчитывала? На помощь Верховного? Во-первых, до него ещё добраться надо. И, во-вторых, ему сейчас ни до чего, он истинную встретил, а она… Впрочем, это не относится к нашему делу. Просто запомни — Верховный тебе не помощник. И прими как данность — сегодня наша свадьба, а следом будет брачная ночь. Наша ночь, волчья, не людская! Наши звери спарятся и обменяются метками, и уже наутро ты посмотришь на меня совсем другими глазами!

— Нет!

— Да! Вижу, ты уже согрелась, идём к гостям, — мужчина разжал объятья, перехватил Стешу за талию и повёл её дальше.

Стоило им переступить порог, как шум, запахи, яркие краски банкетного зала снова обрушились на Стешу. Молодожёнов заметили, крики «Горько!» раздались сразу с нескольких сторон.

И невозможно отказаться!

Борис придержал ей голову, не давая отстраниться, накрыл её рот. Не коротким, словно укус, прикосновением жёстких губ, как сразу после объявления их мужем и женой, а неожиданно бережно и нежно. Словно боялся испугать или сделать больно, словно спрашивал разрешения и просил прощения за предыдущий раз.

От изумления Стеша растерялась, и Ардарский немедленно этим воспользовался. Язык мужчины скользнул внутрь её рта, и девушка покачнулась от лавины эмоций.

Луна, что он вытворяет! Так чувственно, так возбуждающе… И у всех на глазах!!!

— Раз! Два! Пятнадцать! Тридцать три! — хором считали гости, а она тонула в сладком омуте, не понимая, как может наслаждаться прикосновениями Бориса.

Она же его ненавидит?! И почему поцелуи Артёма не дарили ей таких ощущений?!

Наконец Ардарский отстранился и помог Стеше занять место за столом. Её качало, голова кружилась, но стоило пьяному от противоречивых эмоций взгляду наткнуться на Артёма, как наваждение схлынуло, оставив после себя лишь горечь и стыд.

Как она высидела ещё час — сама не понимала. За это время ей пришлось пережить ещё несколько поцелуев под громкие «Горько!». И если сами поцелуи отторжения не вызывали и были даже приятны, то глаза Тёмы… Они убивали, заживо сдирая с неё кожу. Молодой волк сидел с таким видом, будто присутствовал не на свадьбе, а на казни. Причём в главной роли — приговорённого к этой самой казни.

Видеть это было невыносимо…