Счастье на краю (СИ)

Все, кого мне там хотелось навестить, искренне переживали и помогали мне, когда я только очутилась в этом мире и искала свою девочку и теперь мне хотелось с ними поделится своей радостью.

С нами в Шантильи переместился и модир, мне было интересно кто же скрывается за шкурой монстра, отчего-то мне казалось, что этот модир хорошо знает графа.

Приехав в Шантильи мы, конечно остановились у графа Шантильи и первое, что я увидела, когда мы вошли в дом, была моя… плитка. Всё было обложено плиткой, вход в особняк, холл, и на лестнице тоже был мой керамогранит.

Навстречу нам вышел сияющий граф. Нет, он не сиял так как мой Рено, но улыбка у графа была просто от уха и до уха. И мне показалось что граф стал выглядеть моложе. Он как будто бы стал стройнее, выше. Смотрелся чуть старше капитана Лекока, стоявшего рядом с графом и тоже встречавшего нас.

Надо отдать должное Лекоку, он ни жестом ни словом не проявил неуважения, и когда я представилась как графиня де Демартен, нашёл в себе силы пожелать мне и графу семейного счастья.

— Дорогие гости, какие же вы молодцы, что решили навестить нас в нашем захолустье, — граф Шантильи явно напрашивался на комплимент.

Я решила ему подыграть:

— Ай-ай, господин граф, это вы говорите про графство, находящееся почти рядом со столицей? Что же тогда делать нам, жителям настоящих окраин?

Отчего-то Демартену не понравился наш разговор и он, притянув меня собственническим жестом, просто сказал:

— Вот если бы у вас в Шантильи были приличные гостиничные дома, то тогда никто бы не посмел назвать Шантильи захолустьем

Граф Шантильи «намёк» понял и перестал со мной кокетничать.

Выбежала его дочь, молодая графиня Беатрис, и, оглядев нашу компанию, немного расстроилась, видимо, не увидев того, кого ждала, но она тоже очень искренне нас поприветствовала.

Мне показалось, что она рассчитывала увидеть де Мариньи, но увы, его с нами не было. Он сопровождал короля, но мы с ним договорились, что к замку де Санж он обязательно прибудет к нашему там появлению.

Мне хотелось сразу поехать в город и пообедать там, чтобы граф и Эмма попробовали вкусности Марты, но граф Шантильи нас не отпустил.

За обедом он рассказал, что плитка наша пользуется неимоверным спросом, несмотря на высокую цену.

— Посмотрите на меня, — сказал граф, — у меня последнее время магия была не больше сорока пяти единиц еле хватало на управление графством, а теперь почти как у моего деда, шестьдесят девять, и я думаю, что до семидесяти пяти я дотяну.

Довольно улыбаясь граф также поведал нам, что и дочери наблюдается прогресс. Она родилась с совсем слабой магией, и на момент совершеннолетия у неё было двадцать шесть единиц, а сейчас уже тридцать восемь.

Люди без магии тоже покупают мой керамогранит. Они вешают его дома как оберег.

— О, боже, — ахнула я, — а как на это смотрит церковь? Надеюсь, они не обвинят меня в запрещённой магии

— Нет, что вы, — рассмеялся граф Шантильи, — церковь тоже устанавливает у себя в храмах вашу плитку, думаю, что теперь часть чуда будет принадлежать и им

Вдруг за дверью столовой раздался женский визг, потом крик, потом дверь распахнулась и в неё ввалился … обнажённый мужчина

Граф Шантильи вскочил, юная графиня закрыла глаза руками, я закрыла глаза Эмме, а мой граф… попытался закрыть глаза мне.

Но мне нельзя было оставаться без зрения, поэтому я мотнула головой и Рено вынужден был смириться с тем, что я смотрю на других голых, правда истощённых, и очень измученных мужчин.

— Не трогайте его, это модир, — воскликнула я, увидев, что в дверь прорывается парочка слуг, которые явно находили мужчину опасным, потому что в руках у них были какие-то ножи, палки и что-то ещё очень похожее на оружие.

Лицо графа Шантильи вытянулось, но он поверил мне сразу, и с восхищением произнёс:

— До этого дня я только слышал, что такое возможно, наш любезный друг герцог де Мариньи про это рассказывал, но вот так быть рядом в тот момент, когда это происходит — это бесценно.

Нечастному принесли какое-то покрывало и теперь он стоял словно «греческий бог», правда после двухмесячной голодовки, но глаза его горели решимостью.

Вдруг Демартен всмотрелся в вернувшего себе человеческий образ модира и неуверенно спросил:

— Максимилиан, ты ли это?

Бывший модир тоже всмотрелся в лицо графа и измождённое лицо его озарилось искренней радостью:

— Господин Рено, ты… вы… ты живой?

— Не может быть, Максимилиан, но как ты выжил? Один против целого отряда, как старый паук оставил тебя в живых?

Граф Демартен подскочил к бывшему модиру и обнял его, потом засмущался, потому что мужчина даже не мог протянуть ему руки, так как его руки были заняты удержанием покрывала.

Граф обернулся, посмотрел на меня, на Шантильи:

— Это невозможно

Потом снова посмотрел на меня:

— Рядом с тобой Мари нет ничего невозможного

Теперь мне стало неловко, и я проговорила:

— Рено, давай отпустим мо…Максима, пусть приведёт себя в порядок

Демартен нахмурился:

— А он не обратится снова модиром?

Я покачала головой: