Счастье на осколках

– Ты кому это говоришь? Ты мне не позволял видеть дочь шесть лет, а я тебя умоляла. Я видела её на экране монитора пять минут раз в месяц. У тебя совесть есть? – она отвернулась к окну. – Ты предал не только меня, но и Варю, зная, что ей нужна операция и ничего не сделал для этого. Я не думаю, что твой визит её обрадует.

– Даш, прости ты меня ради Бога. Я ошибся, но всё можно исправить.

– Ты считаешь, что подлость можно простить? Может у тебя потеря памяти? Как можно простить то, что ты лишил меня десяти лет жизни?

– Даш, так нельзя. Я твой отец.

– Ты был им двадцать лет назад, а теперь ты для меня враг номер два. Тебя кто убедил, что я белая и пушистая, что могу так легко всё забыть и броситься тебе на шею? Мне от тебя ничего не нужно. Живи спокойно, если сможешь.

– Позволь мне встретиться с внучкой.

– Хорошо. У меня смена заканчивается через три часа. Можешь подождать меня в холле, можешь прогуляться по городу. Вещи оставь внизу в гардеробе. Извини, у меня много работы. – Она поднялась в отделение и вошла в кабинет заведующего.

– Что случилось? На тебе лица нет, – поднимаясь из-за стола, спросил Александр.

– Внизу я встретилась сейчас с отцом. Он считает, что я должна всех простить и всё забыть. Я согласна, но только с тем, чтобы всех забыть, – она заплакала.

– Успокойся. Жилетка для слёз рядом, – он обнял её. – Даш, присядь. Света, принеси мне хорошее успокоительное, – позвонил он постовой сестре. – Ты чего раскисла? Ну, приехал и приехал. Ты дома и ничего не нарушила.

– Саш, он приехал с определённой целью. Какой? У меня мозг взорвётся от этих мыслей. Этот кошмар когда-нибудь закончится? Я только нашла общий язык с дочерью. Что мне делать?

– Для начала выпей это, а потом поговорим. Молодец! Теперь успокойся. Отнесись к этому проще. Варя девочка умная, сама разберётся, особенно после операции. А тебе нужно выходить за меня замуж. Я буду тебе охраной и моральной поддержкой. Как же я вас люблю, Дарья Андреевна.

– Ты удивишься, но я тебя тоже люблю. И что нам делать?

– Попробовать быть счастливыми, а сегодня доработать смену, – он поцеловал её в висок. – Вытри слёзы и за работу.

После смены Дарья везла отца домой, думая как его встретит Варя. Всё оказалось не так страшно.

– Привет, дед. Ты когда прилетел, а главное зачем?

– Варя, я скучал.

– Ты себя в этом хочешь убедить или меня? Я благодарна тебе, что ты забрал меня у них, но я не могу тебе простить вранья, которым ты меня накачивал столько лет. Наши с тобой отношения сводились к получасовой беседе за ужином. Ты помнишь, на каких условиях ты принял меня к себе? После того как я встретилась с мамой, ты хотел реабилитироваться в её глазах. Тогда почему ты не рассказал мне всей правды и не дал возможности общения с ней? Тебя сюда привело любопытство. Отец рассказал, что мама меня сама оперировала? Теперь ты будешь ей гордиться? А не поздно? Ты причастен к тому, что меня лишили матери и детства. Да, мы можем с тобой общаться, но на тёплый приём не рассчитывай. У мамы работа, у меня школа. Знаешь, было сложно перестроиться к жизни здесь, к школе, к системе обучения, но я почувствовала, что меня здесь по-настоящему любят.

– Простите меня, девочки. Если позволите, я поживу с вами неделю и вернусь домой.

– Поживи. В выходной я отвезу тебя к бабушке, заедем в дом, где ты вырос. Но у меня одно условие: в этой квартире не должно быть и духа Грачёва, не говоря уже о нём самом.

– Я согласен.

Через неделю Дарья проводила отца в аэропорт.

– Даша, я брал паспорт Вари и открыл на её имя счёт в банке, который на углу улицы в жилом доме. Прости меня, дочка. Ты ничего не спросила о Дине. Тебе не интересно, как ей живётся? Она твоя сестра.

– У меня уже десять лет нет сестры, а как живётся Диане Ольховской мне не интересно. Будь здоров. Регистрация на твой рейс началась. Счастливо долететь, – она поцеловала отца в щёку и, не оборачиваясь, пошла к выходу. На душе не было мук совести. Она всю неделю терпела его присутствие, которое утомляло. Он не «забывал» воспитывать Варю и заводил разговоры о том, что там, с квалификацией Даши, она могла заработать гораздо больше. Даша пропускала мимо ушей его агитацию и убеждения, сказав: «Я на своём месте и никуда не собираюсь ехать». Он ни разу не спросил, как и чем жила его мать, но живо поинтересовался, на что она последнее время жила, не нашлись ли её драгоценности, и кому она оставила завещание. Захотел убедиться, что дочь оправдали, а зять подделал документы.

Проблемы в школе у Вари начались уже через пару месяцев.

– Варя, поговори со мной, – присаживаясь на кровать рядом с дочерью, попросила мать, вернувшись с работы. – Меня вызывали в школу, но я хочу услышать от тебя, что произошло.

– Я подралась с Нестеровым. Он меня оскорбил, сказав, что я кроме английского ни один предмет не знаю даже на тройку.