Счастье на осколках

– Как-то у меня на душе неспокойно и это не связано со звонком, – доставая из холодильника продукты, говорила она мужу. – Какая-то тревога поселилась внутри. Саш, тебе не стоит меня караулить. Если начнутся схватки, я тебе позвоню. Врач сделал только предположение. Работай спокойно, а вечером забежишь. Девочкам я позвоню сама.

После обеда Дарья «прогулялась» по коридору из конца в конец, и, выполнив норму, вернулась в палату. Отдельная палата с удобствами была очень удобной, но не позволяла отвлечься разговорами с соседями, оставаясь наедине с собой. Поговорив по телефону с дочками, незаметно для себя уснула. Проснулась от тянущей боли внизу живота. В течение получаса она повторилась дважды. Приход мужа её немного успокоил.

– Который час? Кажется, началось и мне очень страшно. Такое впечатление, что я рожаю в первый раз.

– Даш, ты чего? – он обнял жену. – Я позвоню Дмитрию, он меня подменит, я останусь с тобой. Я рядом, успокойся, – нажимая кнопку вызова, говорил он.

Близнецы родились в 38 недель в два часа с разницей в десять минут. Старший был на 30 грамм и сантиметр меньше младшего, но вес каждого был больше 2800гр.

– Даш, двое из ларца здоровые, восемь баллов по шкале. Как мы будем их различать? – говорил взволновано счастливый отец, присутствующий на родах.

– Разберёмся. Вызови Мите такси и скажи спасибо. Зайдёшь утром.

– Отдыхай. Спасибо за сыновей, – он нежно поцеловал её.

Дарью с сыновьями выписали через неделю, и муж привёз её и детей в празднично украшенный дом, где их ожидали дедушка и бабушка. Она рассказала, какой переполох в отделении устроил визит Николая Ивановича. Мало кто знал, что Каневский свёкор Ольховской, родившей двойню. Неделю ребята устраивали всем жильцам дома беспокойные дни и ночи, а потом стали давать время на отдых и родителям, и сёстрам. Девочки сами распределили обязанности по дому. Два месяца каникул они помогали матери до приезда отца, а бабушке отвели роль няни по выходным, отдыхая от праведных трудов за неделю. Варе исполнилось семнадцать лет. С первого сентября дочери пошли на занятия, сыновьям пошёл третий месяц, а в доме появилась помощница по хозяйству, которая работала полдня. Звонков от Дианы больше не было, и Дарья очень удивилась, получив от неё в начале октября сообщение: «Проверь электронную почту». У неё не было ни желания, ни времени сидеть в сети с тех пор как родились сыновья. Она открыла свой почтовый ящик. Письмо от сестры было получено вчера. Она ожидала прочесть всё что угодно, но, ни это. Без какого-либо приветствия оно начиналось с вопроса. «Ты помнишь мой приезд в июле 2008 года? Я приехала ни одна, а с маленьким сыном, которому было три месяца, в надежде, что оставлю его с тобой и мамой. Бросить его там или оставить я не могла, отец не знал ни о моём романе, ни о беременности. Хотела удержать богатого любовника ребёнком, но не получилось. Аборт было делать поздно. Андрей родился раньше срока и проблемами с сердцем. Видимо, многочасовой перелёт спровоцировал приступ. Нас из аэропорта увезла скорая помощь в областную больницу. Врач сказал, что шансы у малыша ничтожны, но надежда есть и попросил документы. Я сказала, что принесу их из машины, но струсила и сбежала. Всё, что они знали о ребёнке, имя, фамилию и возраст, записанные с моих слов. Прожив три дня в гостинице, и, поняв, что меня никто не ищет, я «приехала» к вам в гости. Дальше ты знаешь. Ваш развод был делом решённым, а твоё заключение под стражу было мне на руку. Я улетела по твоему заграничному паспорту с твоей семьёй, а в Канаду вернулась под своим именем. Я ни о чём не жалею. Так сложилась жизнь. Иногда жалею, что ничего не знаю о судьбе ребёнка. При любом раскладе, было бы спокойнее знать правду. Я даже тебя просить ни о чём не буду, но зная тебя, именно ты поможешь мне эту правду узнать. Отца Андрея зовут Томас Джонс – это для сведения. Сообщи, если что-то узнаешь об Андрее Ольховском 2008». Дарья позвала Варю и мужа, занятых на кухне.

– Прочтите. Это касается нас всех, – она вспомнила, что незадолго до дня рождения Вари и приездом Дианы, к ним заходил участковый. Она сама с ним разговаривала, и причина его визита были поиски матери брошенного в больнице ребёнка.

– Даша, если мальчик жив, ему сейчас тринадцать лет, – после долгого молчания, сказал Александр.

– Как она могла, мама? – не понимала Варя. – Он был таким, как наши мальчишки. Как такого кроху можно оставить умирать? А если он жив, то больного ребёнка никто не усыновит и он может быть в детском доме до совершеннолетия, а выйдет инвалидом. Чему она могла меня научить, если сама не человек?