Счастье на продажу

Ну, или у него небывалой прилив нежности и заботы? Или он надо просто-напросто издевается?

Зная своего муженька, могу предположить, что последний вариант самый верный.

Спустя некоторое время, одевшись в любимую пижаму с пингвинчиками, зашла на кухню, где возле плиты суетился муженек. Трудно поверить, но он действительно жарил блины.

Нет, с ним точно что-то не так.

Мог же и тостами с сыром ограничиться.

— Садись. Сейчас все будет готово, — обронил деловито муженек, и я послушно опустилась на стул, с интересом наблюдая за ним.

Сначала он поставил передо мной тарелку с горячими блинчиками, затем открытую банку варенья (похожую на одну из тех, что стоят в нашем холодильнике уже год. Заботливая Ирина Григорьевна подарила) и наконец стакан сока. Судя по цвету и запаху апельсинового.

Вопреки обычному порядку, Рома сел не напротив, а рядом со мной. То и дело интересовался на протяжении завтрака, вкусно ли.

Мое терпение лопнуло окончательно, когда в то время, когда я мыла посуду, муженек подошел со спины и обнял, прижав меня ошарашенную к своей крепкой груди.

— Да что с тобой такое? — возмущенно поинтересовалась я. — Что на тебя нашло? — и вывернулась из объятий своего внезапно ставшего нежным мужа.

Рома хмуро посмотрел на меня, ждущую ответа.

— То есть?

— Целуешь, готовишь мне завтрак- я выключила воду, чтобы шум не мешал разговору, — вот сейчас обнять пытаешься… Что с моим мужем произошло? — какие гормоны у него, черт побери, в голове играют?!

Супруг скрестил руки на груди и все также молча продолжал меня оглядывать. И взор его был далек от радостного.

— Тебе неприятно? — спросил он.

— Нет… то есть, не то, чтобы мне было неприятно. Это наоборот приятно. Но… Рома, мы с тобой друзья, — бросила мочалку в раковину и вытерла влажные руки полотенцем. — А твои знаки внимания… не совсем дружеские.

— Друзья… — повторил за мной муж, по привычке слегка склонив голову. — Друзья, как я знаю, не спят вместе.

— Да, — кивнула я, соглашаясь с ним, — но давай примем во внимание то, что я вчера была расстроена и пьяна… и нуждалась в утешение после ссоры со своим парнем, — отговорка, конечно, "потрясающая", но ничего другого мне в голову на тот момент не пришло.

— О, — щелкнул пальцами мой муженек, — тогда я прекрасно понял твою трактовку понятия дружба. Мы вроде, как друзья, но и иногда можем перепихнуться, потому что, цитирую "ты нуждаешься в утешении после ссоры со своим парнем". Браво, Лина. Поистине, понятие дружба у тебя выгодное.

Да что такое с моим мужем твориться?!

Какого черта он так завелся?

— Вообще-то, сначала я думала, что ты голубой, — я не я, если не оставлю последнее слово за собой, — поэтому разочарую: я дружила с тобой, только потому что ты приятный человек. И если хочешь знать, секс портит дружбу! Поэтому, если не хочешь стать доказательством этого факта, то давай просто забудем о том, что произошло вчера ночью. Тогда все станет как прежде.

Разозленный Рома сделал ко мне шаг и, склонившись, спросил:

— А ты никогда не думала, что я могу относиться к тебе больше, чем к другу?

О…

Такого поворота разговора я как-то совсем не ожидала.

От необходимости отвечать меня избавил звонок в дверь.

— Потом поговорим, — обронила и быстрым шагом покинула кухню, направившись в прихожую.

Неожиданным гостем оказался Томас.

— Привет, — негромко поздоровался он. — Мы можем поговорить?

— Можем, — кивнула и пропустила парня в квартиру.

Рома, бросивший взгляд в прохожую, с хмурый видом закрыл дверь, ведущую на кухню. Небось опять накурит на кухне, что дышать станет невозможно.

— Прикольная пижама, — усмехнулся Томас, оглядывая меня — я же скрестила руки на груди и внимательно на него посмотрела.

— Ты о моей пижаме хотел поговорить? — деловито осведомилась.

Потому что, если о ней любимой, то у меня есть еще любимые тапочки. Обутая в которые, я с удовольствием дам тебе пинка.

— К сожалению нет… Послушай, мне очень жаль, что мы тогда поссорились. И я пришел извиниться. Мне нельзя было срываться на тебе. Прости меня пожалуйста и возвращайся, — он подошел ко мне и взял холодную ладонь в свою. — И я сейчас говорю серьезно.

— Знаю… — рассеяно обронила, наблюдая, как смуглые пальцы Тома массируют мою ладонь, согревая ее.

— Вернешься? — спросил он, слегка склонив голову набок.

Я же бросила взгляд в сторону кухни, где сидел Рома.

Вряд ли он обрадуется, если я прямо сейчас уеду обратно к Томасу.

Да и я сама не очень обрадуюсь… или все-таки обрадуюсь?

Что-то ничего определенного в голову не приходит.

С одной стороны, приятно, что Томас сделал первый шаг на путь примирения. А с другой стороны, это опять приходится принимать решения. На данный момент у меня единственное желание: свернуться под одеялом и горько посетовать на Судьбу.

— И ты прекратишь свои скандалы по поводу моего замужества?

— Нет, — ответил Том раздраженно: эта тема его больное место. — Мне неприятно, что моя девушка замужем за парнем, который к ней неровно дышит!

— Мне кажется, что я тебе говорила, что Рома гей, — таким же тоном отозвалась я.

Он мириться пришел или снова поссориться?