Счастье на троих

Вместе с Валерычем переехал кот Мустафа, красивый брюнет, всеобщий любимец и нахал. Оказалось, что понятия « свобода» и « мужская солидарность» были близки его кошачьей душе. Правдоподобно изобразив суровую неприступность, с гордо поднятым хвостом Мустафа отправился в свой новый дом, правда, своим ходом.

Третьим жителем обозначилась ветхая старушка, которую уже даже грешно было везти в Москву, где ее дети успешно делали карьеру. Никакой роли в этой истории она не играет, тем более что померла вскоре. А вот с ее детьми мы еще встретимся. Иногда мне кажется, что этот архитектурный шедевр сам себе подбирал жильцов, иначе как объяснить, с чего это вдруг столь несхожие люди оказались в одном месте. Объединяло нас лишь одиночество: мы были никому не нужны.

Тяжелое прошлое

По законам сказки один из этой троицы обязательно должен быть дурак. Судя по всему, почетная роль досталась мне. Признаю, умение жить как все нормальные люди потерялось еще при рождении. Мое появление на свет в конце года означало, как мне кажется, что ответственные за качество больше были озабочены выполнением плана по количеству, вот и проглядели брак.

В молодости я не только упустила все шансы вписаться в сценарий, которому обязаны следовать все нормальные девушки из более-менее приличных семей, так меня это еще и не слишком беспокоило. Последовательно совершив в зрелом возрасте ряд глупостей, не простительных с точки зрения серьезных людей, но довольно приятных, я объявила всем своим знакомым о снизойденном на меня свыше желании уйти в монастырь. Что самое интересное, реакция у этих самых знакомых, которых я даже почти друзьями считала, была одинаковая. Что, мол, с меня взять, освободила жилплощадь и ладно. Даже проводить не соизволили.

Монастырь оказался не самым приветливым местом. Пожалела я о скоропалительном решении почти сразу. Ну, не мое это, не мое –и все. Дальше было еще хуже: дома дали понять, что не желают меня больше видеть, сверхмеры упорядоченная монастырская жизнь давила на психику, идти было некуда и не к кому– я потихоньку начала превращаться в обыкновенную озлобленную тетку с кучей болячек и повышенным давлением.

Ладно, хватит ныть, пора вернуться к моменту, который ничего не подозревая, мирно существовал между прошлым и будущим и вдруг, неожиданно для себя, стал поворотным в моей судьбе. Жила-была я и в данный момент, едва продрав глаза, тащилась на кухню. Вот так, прошу любить и жаловать, монастырская послушница Аделаида, направляюсь в 5 часов утра на трапезную. Злая, невыспавшаяся, мечтающая лишь об одном: послать бы все это подальше и оказаться далеко-далеко отсюда…

Хотя нет, началось все по-другому. Разменяв в лавке 1000 рублей, тайком, соблюдая всевозможную конспирацию, я, выбравшись из монастыря, довольно резво бежала к автобусной остановке. Монастырское начальство в полном составе уволоклось поздравляться к соседям, день у меня был относительно свободен, деньги, выданные игуменией к празднику, с утра уже приятно шевелились и пищали в кармане– значит вперед!

Самоволка–штука увлекательная, хотя и рискованная. Сбегали мы чаще всего не потому, что нам что-то было нужно купить, а так, походить по магазинам, на людей посмотреть. Этакая экскурсия, чтобы уж совсем не одичать. Почти у каждой из сестер ( я имею ввиду тех, кто прожил в монастыре не один год ) имелась мирская одежда. Все это тщательно пряталось и считалось секретом. Бывали случаи, когда потерявшая бдительность сестра попадалась в городе игумении, тоже, кстати, не ожидавшей этой встречи. Затем следовало гневное обличение на общем обеде, призыв вспомнить о том, для чего мы вообще пришли в монастырь, и внеплановый обход келий с целью поиска и изъятия тех вещей, которые игумения посчитает нежелательными.

1000 рублей– не такие уж и большие деньги. Мне тогда в голову не приходила не то что мысль, даже намека на мысль не было, будто такая мелочь может как-то повлиять на мою жизнь. Монастырские стены были слишком высоки: терпи, смиряйся –это уже въелось…

Выполнив программу-минимум ( непременно съесть булочку с запрещенной, то есть мясной, сосиской; купить мороженое и все это лакомство запить вреднейшей для здоровья газировкой ), я села на лавочку передохнуть. До безопасного возвращения оставалась еще пара часов… до чего ж хорошо-то! Сижу, значит, отдыхаю – все, как у людей. Вдруг женщина ко мне подсела. Забавная такая, ну, чисто клоун. Или это я уже от яркого цвета отвыкла. Поздоровалась со мной, заизвинялась, мол, тут место удачное, солнце правильно светит. А еще заявила, что она начинающая волшебница…