Счастье на высоких каблуках

– Напротив. Тем более что ты мне должна деньги за кактусы и за это дерево в горшочке, которое уже сбросило половину листьев.

– Это фикус Бенджамина, они плохо переносят переезды с места на место, – сказала Марина, намазывая масло на итальянскую булочку с пряностями. – Позвони Игорю. Нам надо встретиться.

– Расскажи, что ты выяснила, – попросил Дима. – А то я видел, как ты перемещаешься с места на место, но не знаю, что тебе рассказали.

– У Лены был любовник, которого она обожала до поросячьего визга и полной неадекватности. Устраивала ему истерики, требовала жениться, рыдала. Он старался, чтобы его никто не видел, более того, Лена никому не называла его имени. Но он когда-то подарил ей свою фотографию, а потом начал требовать ее назад. Лена спрятала ее. Надежно. Была уверена, что он не догадается куда.

– А Игорь сказал, что видел его в супермаркете, да-да, я помню!

– Угу. Когда они покупали синее постельное белье с подсолнухами.

Дима набрал номер Игоря.

– Выключен. Но мы его отловим, – сказал Дима, снова с удовольствием глядя на ноги Марины.

Она перехватила взгляд.

– Ну посмотреть-то можно, – улыбнулся он.

Марина поставила чашку с недопитым кофе на столик.

– Дима, – сказала она, – девяносто процентов женщин в этом городе были бы счастливы с тобой спать. Они бы совали тебе под нос коленки и все остальное тоже и умоляли потрогать. А ты смотришь на меня так, будто уже десять лет не видел женщин.

– Количество не имеет никакого отношения к качеству, – парировал он. – Как будто ты не знаешь, какая разница между просто трахом и сексом с кем-то, кого по-настоящему хочешь.

– Пикапер, – сказала Марина.

Он рассмеялся. Зеленый халат на волосатой мускулистой груди распахнулся, обнажив бледно-голубую татуировку с группой крови.

Лене было холодно. В яму откуда-то сверху тек ручеек, было сыро, мокро, промозгло и темно. Пару раз Лена пыталась вскарабкаться по глиняным стенкам, но руки скользили, словно по жиру. Голова болела. Наверху шумел лес.

– За что? – спросила вслух Лена, пытаясь поймать ртом капли, падающие сверху.

Она вспомнила, как снова и снова он спрашивал, где фотография. А когда Лена отказалась говорить, угрожал просто закопать яму и Лену тоже. Она ответила ему «нет», и тогда он начал бросать вниз камни, пытаясь попасть ей по голове.

«Только бы она нашла эту фотографию, – в который раз подумала Лена, мысленно призывая на помощь сестру, – только бы догадалась, в чем дело».

Ей было очень страшно. Лена попыталась вытащить из земли корень, но стенки казались рыхлыми и ненадежными, и Лена не решилась сильно дергать, боясь обрушить яму. Сверху виднелась стальная решетка. Но даже если бы и не решетка, вылезти отсюда решительно невозможно.

Еды у Лены не было, а вода была. Талая, мартовская, мутная.

Иногда Лена начинала кричать, надеясь, что ее кто-то услышит. Она охрипла, но никто так и не пришел.

– Игорь? Вы знаете, он запил, – сказала Юля. – К сожалению. И любовницу свою прежнюю бросил. Говорят, у него теперь другая.

В маникюрном салоне остро пахло химией.

– Ну, он же не один пьет. У него есть какие-то друзья, – сказал Дима. – Они могут знать, где он сейчас.

– Миша и Толик, – сказала Юля. – А зачем он вам? Вы думаете, это он убил Жанну, да?

– А вы как думаете? – мягко спросил Дима.

– Конечно, он, – вдруг сказала Юля, – но он не виноват! Это она виновата. Разве можно так топтаться ногами по любящей душе. Этот ее старый богатый козел… Она сама говорила, что он урод. Зачем… только из-за денег…

– Это я, – мягко произнес Дима. – Тот самый старый козел и урод.

Юля испугалась.

– Извините, – сказала она.

На щеках у нее выступили пятна. Она не знала, куда девать глаза.

– Значит, Толик и Миша? – уточнила Марина.

– Да, они обычно в рюмочной на улице Черняховского зависают, – сказала Юля.

Дима повернулся и вышел. Марина пошла за ним, не попрощавшись и не сказав спасибо.

– Не бери в голову, ты классный, – сказала Марина.

Он вел машину более быстро и более агрессивно, чем обычно.

– Ты классный и умный, – повторила Марина. – Мне, во всяком случае, ты нравишься.

Дима молчал.

– Я старый богатый козел, – сказал он наконец. – В следующий раз я оденусь в лохмотья и пойду в библиотеку, приставать к «синим чулкам». Может, хоть там я найду кого-то, кто полюбит меня самого, а не мои деньги, мои машины и мои квартиры.

– Не надейся, – возразила Марина. – Тебя глаза выдают. Я могу определить, сколько у человека денег, исключительно по глазам. Пусть лохмотья, пусть маршрутка, пусть стоптанные ботинки и сумка в клеточку. Ничего не поможет. Можешь не маскироваться.

– А рядовая библиотекарша или старая дева тоже все по глазам поймут? – спросил он.

– Нет. Но зачем они тебе нужны?

Он посмотрел на Марину.

– Мне что, убить твоего мужа? Своими руками? – спросил он. – Чтобы ты досталась мне?

Марина молчала.

– Я твой друг, – сказала она наконец. – Это очень много, поверь.

– Это офигенно, – подтвердил он.

Машина остановилась рядом с облезлой вывеской «Рюмочная». Сзади притормозила охрана, чуть было не въехав в бампер.