Счастье на высоких каблуках

– Что с ним? – спросила Марина.

Паники не было. Раз в реанимации – значит, жив.

– ДТП, – сказала трубка. – Состояние средней тяжести.

Марина пошла к выходу, и в этот момент девушка, одетая в такое же платье, пошатнулась и схватилась за сердце. Роза выпала из ее рук.

– Воды! – закричал кто-то.

Девушку подхватили на руки, потом уложили на ковер. Кто-то наступил на розу, она осталась лежать под ногами. Кто-то лил воду.

– Обморок? Тут очень душно, я же говорила, – сказала пожилая дама с крючковатым носом.

На девушку брызгали. Ее подняли на руки и отнесли на диванчик. На спине ослабили шнуровку. По прекрасному молодому телу пробежала судорога.

– Нужен врач, – сказала женщина с решительным лицом, – это не просто обморок. Я медсестра по первому образованию, мне симптомы не нравятся.

Кто-то принялся звонить в «Скорую». Люди шептались и толпились. Марина вытащила из крошечной сумочки платок, обернула, подняла розу и вышла. На нее никто не смотрел.

Виталик лежал под капельницей. На лице расплывались чудовищные синяки.

– Жить будет, – сказал врач. – Вывихнуто запястье и сломано ребро. Молодой здоровый мужчина. Поправится.

– Мне нравится ваш оптимизм, – сказала Марина.

Она посмотрела на руки травматолога. Почему-то именно у травматологов и хирургов руки самые красивые, всегда сухие и теплые, с гибкими и сильными пальцами.

– Оптимизм? – переспросил врач. – Нет. Всего лишь опыт.

– А ребро тем не менее болит, – подал голос Виталик. – Хоть не дыши.

– Ну а чего вы хотели? Конечно, болит, – сказал врач. – Вы же живой.

Врач вышел.

– А вот и «смерть близка», – сказала Марина, когда дверь закрылась.

– Да, – кивнул Виталик, поморщившись. – Поговорила бы ты со своей сестрой.

– Я не думаю, что это она.

– А я думаю. И пока ты не будешь думать, она нас укокошит.

– Она даже не наследница! У нее вообще мотивов никаких. Это абсурд – предполагать, что моя сестра, которая даже на работу не может устроиться, способна организовать убийство. Нет, это кто-то куда более… более…

– Умный?

– Опытный.

– У нее могут быть скрытые таланты, – не согласился Виталик. – А что до мотива, так, может, она надеется, что, отправив на тот свет нас, автоматически отошлет туда же и безутешных родителей.

– Виталик, – сказала Марина, – как ты можешь такое предполагать? У меня хорошая сестра. Кстати… на меня сегодня тоже покушались. Пострадала незнакомая девушка в таком же платье. Мы оказались в одном и том же месте в одной и той же одежде. Представляешь – две блондинки в одинаковых бирюзовых платьях? Надо же такому случиться. Курьер принес ей розу. Она взяла цветок и через минуту упала в обморок. Я не уверена, что именно из-за этого, но на всякий случай розу взяла с собой…

– Ты ее хоть не нюхала? – воскликнул Виталик.

– Не нюхала и не касалась. Завернула в платок и по дороге сюда завезла знакомым криминалистам, – ответила Марина. – Я вообще не уверена, что девушке не стало плохо… просто так. Приступ панкреатита там, аппендицита или чего-то еще. Кроме того, может оказаться, что ее отравили. Едой, например. Я бы в жизни не подумала, что это как-то связано с нами, если бы не эти записки «Смерть близка» и не одинаковые платья.

– То есть покушались на тебя, а случайно досталось ей. Особенно если учесть, что одновременно с этим меня сбила машина.

Виталик застонал, поморщился и несколько секунд хватал ртом воздух, восстанавливая дыхание.

– Да-да, – сказала Марина, – согласись, что в этой истории кое-что смущает. Таких совпадений не бывает.

– Меня в этой истории все смущает, – сказал Виталик, наконец закрыв рот.

– Тем не менее совершенно непонятно, как кто-то узнал, что я буду на показе? Это же случайность! Я просто нашла в кармане приглашение… все произошло спонтанно.

– Думаю, единственное, что в этой истории случайно, – это платье, – сказал Виталик. – Тебе ужасно повезло, что у нее оказалось такое же, как ни цинично это звучит. А что касается того, откуда кто-то узнал, что ты едешь на показ, так это элементарно. За нами следят. Спроси еще, как тот, кто меня сбил, узнал, что я собираюсь в булочную за пончиками.

Супруги синхронно посмотрели на дверь палаты.

– Я хочу узнать, что с той девушкой, – сказала Марина. – Я не дождалась «Скорой». Мне же позвонили из больницы, и я бросилась сюда, к тебе. Только розу злополучную завезла в лабораторию к сыну Олега Олеговича. На всякий случай.

Повисла длинная пауза.

– Думаю, – сказал Виталик, наконец определившись, – отсюда надо срочно сматываться. Мы под колпаком. Через полчаса мне вольют в капельницу не то, что надо, и поминай как звали.

Он попытался встать.

– Я хочу знать, кто это сделал, – сказал он. – У меня такое чувство, будто бы я в темноте и вокруг бродят волки.

– Понимаю, – сказала Марина.

– Я верю, что женщина, заработавшая полтора миллиона, что-нибудь да придумает, – сказал Виталик. – Но для меня разгадка очевидна. Это твоя сестра.

На следующее утро, оставив в палате у Виталика директора службы безопасности своей компании, Марина плотно зависла на телефоне.