Счастье на высоких каблуках

– Нет, разумеется, – ответила Марина. – Обычный работящий белый воротничок. По специальности специалист по транспортному машиностроению.

Дима вздохнул. Нет ничего скучнее такой биографии: вуз, младший клерк, старший клерк, помощник менеджера, менеджер, старший менеджер… Как ему только удалось найти такую женщину, как Марина?

– Мне все время казалось, что убить должны кого-то одного из вас, – сказал он, – остальные две угрозы – это ложные цели.

– Но гибель Жанны…

Дима заходил из угла в угол.

– Через два часа, когда начнется рабочий день, мы поедем к твоему мужу на работу, – сказал он, – ты знаешь его друзей? Одноклассников? Он, кстати, на «одноклассниках. ру» не зарегистрирован?

– Нет, – покачала головой Марина. – Виталик всегда считал, что это глупости и трата времени.

Марина лежала в ванной в облаке белой пены. Итак, сначала взгляд, который она почувствовала в супермаркете. Недобрый такой, острый. Потом записка. Потом грязная «восьмерка». Потом покупка платья с приглашением в кармане, получение Виталиком записки, смерть Жанны, взрыв в кафе, нападение на лестнице, получение Леной записки с угрозами, исчезновение Виталика…

У Марины шла голова кругом. Перед глазами стоял изолятор, залитый кровью. Кто увез Виталика? Куда? Жив ли он?

И еще авторучка. Она ее определенно видела. Выспаться бы, отдохнуть, успокоиться, глядишь, и всплыло бы, где и когда. На витрине? В чьих-то руках? На рабочем столе? У Жанны мало того, что любовник был, мало того, что муж слушал «Killing me softly», так еще конфликт интересов с коллегой. Пробиться из состава хора в солистки трудно. У кого из нас нет конфликтов? У кого нет проблем? Но не каждого убивают, причем ядовитой розой, обвитой красной лентой. Не каждого давят автомобилем, не в каждого стреляют на лестнице, не каждого взрывают в кафе с помощью борсетки, набитой пластитом.

И, главное, в этом нет никакого смысла. Чего он хочет, этот неизвестный кто-то, кто постоянно маячит у нее за спиной?

Месть? Конкуренция? Марина беззвучно застонала, закрыв глаза. Потом снова открыла их – большие, светлые.

«Я чего-то не знаю, – подумала она. – Я просто чего-то не знаю, поэтому для меня происходящее выглядит театром абсурда. Я точно знаю, что во всем этом есть какой-то смысл. Только я его не вижу».

Вздохнув, она начала выбираться из ванной.

– Да, я его шеф, – сказал мужчина в очках и с бакенбардами. – Садитесь, располагайтесь. Что-то случилось?

Его лицо выражало радушие.

– Я жена Виталия Георгиевича Генкина, – сказала Марина, глядя на шефа мужа. – Его похитили. Милиция его ищет, но пока никаких следов. У вас есть какие-нибудь идеи?

Она никогда этого человека раньше не видела, хотя пару раз Виталик пытался взять ее с собой на корпоративы. Впрочем, у Марины всегда было слишком много работы.

– Похитили?

Улыбка на лице мужчины поникла, очки перекосились.

– Это никак не может быть связано с работой Виталия Георгиевича? – спросил Дима.

Мужчина поправил очки и наморщил лоб.

– Н-нет, – сказал он. – Спокойный, исполнительный. Красивый, конечно, моя секретарша была в него тайно влюблена…

Марина подняла одну бровь.

– Мы можем поговорить с ней? – спросил Дима.

Мужчина вышел, приглаживая бакенбарды.

– Секретарши обычно знают больше всех, – сказал он.

Через минуту в кабинет вошло существо грациозное и воздушное, как пирожное безе.

Лена наконец перестала плакать, пошла в ванную и вытерла слезы. Марина оставила ее у себя дома, запретив куда-либо уходить. Елена обвела взглядом квартиру, в которой не была очень давно. Ремонт поражал воображение. Мрамор и хрусталь в сочетании с алюминием и сталью, все изящное, гармоничное, дорогое.

Лена открыла холодильник. Одной только икры несколько видов. В отделении для фруктов лежала упаковка клубники, ананас, киви и авокадо. Что-то темное и мрачное поднялось в груди Лены. Это что-то не стимулировало ее к действиям. Напротив, вызывало паралич. Зачем дергаться, идти на работу, получать зарплату, откладывать на курточку Adidas, носить фальшивые туфли Prada, зачем все это – если у сестры этими Prada забит целый шкаф, и ей все равно никогда сестрицу не догнать, не сравниться, не подняться до ее уровня.

Лена была убеждена, что ей никогда не стать такой, как сестра.

– Почему ей все дается так легко?

Лена увидела цепочку с бриллиантовым кулоном, небрежно и беспечно брошенным на полочку рядом с телефоном, и ее затрясло. Это было так похоже на ее любимые сериалы. Сериалы она вообще могла смотреть бесконечно – про красивую жизнь, про красивых людей, про красивые квартиры, про красивые отношения.

Все это сказка.

У ее сестры такая сказка была.

– Почему? – спросила Лена, глядя на себя в зеркало. На нее смотрела красивая тридцатилетняя женщина с неуверенным взглядом и неухоженными руками.

«Пониженное чувство опасности, бешеная работоспособность, умение взять на себя ответственность за благополучие окружающих и за свои собственные ошибки, игнорирование мнения окружающих, стремление вцепляться в каждый шанс с яростью бультерьера», – говорил Лене о Марине знакомый психолог.

Лена испытывала в такие моменты глухое раздражение.