Счастье не приходит дважды

— На двенадцать килограммов, — буркнула Юлька. — На человека стал похож. Сам жаловался, что еле ноги таскал, и это при его-то росте! С него брюки спадать стали, только на ремне и держались. Кот Васька…

— С него тоже штаны спадали? — не удержалась от улыбки Тамара.

— Не язви. От Васьки одна шкура да кости остались. Первое время он ел целыми днями, думала, лопнет. Да при чем здесь кот! — разозлилась Юля. — Ты серьезно говорить можешь?

— Я серьезно и говорю. Избаловала ты мужика. Забот никаких, он и… того, расслабился.

Юля наморщила носик:

— Выходит, я же во всем и виновата!

— Не во всем, но держать мужика в узде надо.

— Значит, сейчас я должна сделать вид, что ничего не произошло?

— Кто тебе про это сказал? — возмутилась Тамара. — Ни в коем случае!

Юля зашмыгала носом.

— Ну вот, опять… только успокоилась. Перестань реветь.

— Томка, ну что же делать, что?!

Тамара подошла к полке, вытащила бутылку и бокалы.

— Проучить мужика надо, давай думать, как. — Она разлила вино.

— Я не буду, — отказалась Юлька.

— А вот это зря. На трезвую голову здесь не разобраться. Ты сама-то как сейчас к нему относишься?

— Морду бы подлецу набила, — не задумываясь, ответила подруга.

— Тебе с ним не справиться, он здоровый, как холодильник.

— Тогда расцарапала бы, — вздохнула Юлька.

— Этим проблему не решишь.

Обе замолчали.

— Юль, ну что ты так убиваешься? Это происходит в девяносто случаев из ста, а может, и того чаще.

— С тобой такого не произошло, — вырвалось у Юли.

— Ты так думаешь? — помрачнела Тамара.

— Ой, Томик, прости, я не подумала… — Юля вскочила со стула. — Я имела в виду твоего Ярослава.

Тамара вздохнула.

— С Ярославом все в порядке.

Она надолго замолчала.

— Том… — Юля осторожно дотронулась до ее плеча. — Неужели еще помнишь… Сергея?

— Помню. — Тамара взяла бутылку и наполнила свой бокал.

— Тогда уж и мне, — махнула рукой Юлька. — Действительно, может, напиться? Тогда я своему муженьку все выскажу. И про дочурку, и про жену, и про шлюху интернетовскую.

— Не заводись. Все уладится. Еще и ребеночка Шурику родишь.

Юля болезненно сморщилась, она давно мечтала о маленьком.

— И рожу всем назло, я еще не старая.

— Конечно, — поддержала ее Тамара. — Я в сорок лет родила, и ничего.

— Даже не поправилась, — вздохнула Юлька, сравнивая стройную фигуру Тамары со своей. — С завтрашнего дня сажусь на диету.

— Зря, тебе идет полнота. Ты такая пухленькая, аппетитная.

— Вот потому он себе эту дамочку и завел, для сравнения, наверное.

— Юлечка…

— Не надо меня успокаивать. Черт с ней, с полнотой, разберусь как-нибудь. Наверное, ты права, я его избаловала, к хорошему привыкают быстро. У нас на работе — бардак, так думала, хоть в семейной жизни радость найду, а тут такое… Всю душу в дом вкладывала, вот и получила по полной программе.

— Редакция по-прежнему утрясает штаты и перестраивается? — спросила Тамара, чтобы отвлечь Юлю от грустных мыслей.

— Да-а, — та махнула рукой, — в комитете неразбериха, им сейчас не до нас, функции делят. Мы за полгода с трудом один номер выпустили. Даже говорить не хочется.

— Юлечка, — Тамара, приобняв, стала тормошить подругу, — вспомни, какая ты была два года назад: глаза светились, не ходила, а летала. Я сразу поняла, что ты влюбилась, хоть и таилась до последнего, и что избранник твой, — Тамара улыбнулась, — мужчина, скажем так, не мелких габаритов.

— Интересно, почему? — удивилась Юля.

— Шерочка Мандрыкина на мысль навела.

— Да я с этой пиявкой никогда ничем не делилась. Она любую женщину симпатичнее себя воспринимает как заклятого врага. Так что там — про Мандрыкину?

— Привязалась к тебе в очередной раз, начала поучать. Раскритиковала твою новую сумку. С такой, говорит, только за картошкой ходить. Ну ты ей и ввалила. Лешакова, начальница, от изумления чаем подавилась, ты же у нас всегда такая смирная, воды не замутишь.

— И что я сказала?

— О, я это помню до сих пор, — не удержалась от улыбки Тамара. — Ты встала в позу и уверенно и дерзко бросила: «Не люблю маленьких сумок и мелких мужиков, у которых кое-что… под микроскопом не разглядишь». Анекдот еще рассказала.

— Какой?

— Женщина ахает, глядя на раздетого любовника. «И это все?» — возмущается она. «Зато без нитратов!» — гордо отвечает он.

— Иди ты, так и сказала?

— При этом ехидно хихикнула, глядя на Мандрыкину. Шерочку пришлось сердечными каплями отпаивать. Она тогда ухлестывала за мужиком из соседнего отдела, у которого было прозвище Кадастрат, а росточка он был совсем небольшого, но долговязой и нескладной Шерочке выбирать не приходилось. Мандрыкина восприняла твой выпад как оскорбление.

— Да, сейчас я вспомнила этот случай. Эта зараза всегда меня доставала. Огрызнешься — на время оставит в покое. Но как ты догадалась про Шурика?

— По тому, как ты себя уверенно держала, было ясно, что у тебя, в отличие от некоторых, сующих повсюду свой длинный нос, имеется настоящий поклонник. И не мелкий, — засмеялась Тамара.

— Хитрая ты, Томка.

— Не хитрая, а наблюдательная.

Пока они вспоминали Мандрыкину, резкая морщина на лбу у Юли разгладилась, но через минуту появилась вновь.