Счастье не приходит дважды

Стоп. Он попытался унять дрожь. Чему радоваться? Коллекции как не было, так и нет. Бесценные рисунки Рембрандта, запрятанные между слоями картона «Ирисов, засыпанных снегом»… За это время могло произойти все что угодно! Рисунки вместе с картиной сожгли в печке или мыши съели. А может, кому-то не понравилась немецкая сентиментальность и картиной прикрывали бочонок с квашеной капустой. Картон мог отслоиться, подмокнуть и… Думать об этом не хотелось.

Шнейдер встал и расправил плечи. Во что бы то ни стало он должен отыскать след исчезнувшей коллекции. Раньше действовал вяло, потому что не был уверен до конца, не знал, где искать.

Кроме перечня художественных полотен в записке имелись и другие ценные сведения. Дед написал, что вывезти картины могли два советских генерала, а не один, как он знал раньше от Амалии. Петр Краснин и Яков Вершинин.

Он кинулся к справочникам. Вершинин… Помнил, что где-то встречал эту фамилию. Точно! Шнейдер читал короткие строки. Серов — первый заместитель наркома госбезопасности, заместитель главкома советской военной администрации в Германии. Яков Вершинин… Мелкие буквы запрыгали перед глазами. Вершинин был заместителем у Серова. Значит, и возможности у него были громадные.

Шнейдер захлопнул справочник. Вот она, удача! Записка деда с перечнем картин, а главное — генерал Вершинин, фактически существующий (или существовавший, если умер) и упомянутый в военных справочниках. Это не домыслы старой Амалии, путавшей явь с вымыслом, а реальность. Вот тебе и «пойди туда, не знаю куда»! Лидман… Шнейдер нахмурился. Не сказал ли он в последнюю встречу чего лишнего? Он прикрыл глаза, вспоминая разговор. Нет. Но с этих пор ему следует вести себя еще более осмотрительно. Видно, без помощи ловкого московского антикварщика не обойтись, подумал он со вздохом.

Голова слегка кружилась, как от бокала выдержанного вина. Во что бы то ни стало он разыщет дедовскую коллекцию! Картина с двойным дном под названием «Ирисы, засыпанные снегом» должна принадлежать ему.

Глава 2

С котом происходило что-то непонятное.

Флегматичный, толстый Васька обычно обретался на кушетке и редко покидал ее без крайней нужды. Там он большую часть дня возлежал в позе каменного сфинкса, но живой, сытый и довольный. Лишь изредка лениво обмахивался пушистым хвостом, взирая на окружающих с неким превосходством. Он снисходительно щурил зеленые глаза, позволяя погладить свою роскошную шерстку серо-полосатого окраса, и оглушительно мурлыкал, тем самым давая понять, что свой хлеб отрабатывает сполна, создавая обстановку уюта и покоя.

Он никогда не вопил без дела, то есть не относился к так называемым «музыкальным» котам, которые каждое телодвижение сопровождают непременным голосовым сопровождением, чем человека непривычного могут довести до истерики. Он также, как большинство домашних любимцев, безнаказанно не драл с остервенением обои в заветных углах, не портил хозяйских вещей — чтоб уважали! — не носился как угорелый из комнаты в комнату, сметая все на своем пути, словно его преследовала свора диких псов, а степенно вышагивал, посматривая по сторонам. Словом, кот вел себя деликатно, излишнего беспокойства не доставлял, родной очаг не разорял и держался солидно, как уважающий себя домашний кот.

И все же это был деспот, который заставлял считаться с собой.

У каждого кота свой бренд. Глядя на этого, сразу становилось ясно, кто отвечает за порядок в доме. Хозяин с хозяйкой люди хорошие, но малость неорганизованные, особенно хозяин. Как уткнется в компьютер, так и трава не расти, сидит сам полдня не жравши, ему и горюшка мало.

Тогда Васька проявлял инициативу. Он активно начинал нарезать круги по комнате, изредка возмущенно пофыркивая в сторону рабочего стола, и, ненавязчиво напоминая о себе, звать на кухню. Типа: не проследишь за мужиком — до ночи будет здесь торчать. Он-то, Васька, сыт, у него всегда мисочка полная, а человек голодный. Непорядок.

Сейчас кот потерял покой. К вечеру он вдруг снялся с насиженного места и стал метаться по квартире как очумелый.

Юля Гордеева, вернее, теперь уже Булаева, поскольку, выйдя замуж, поменяла фамилию, с изумлением наблюдала за Васькиными кульбитами.

— Ну ты, парень, совсем озверел!

Кот, словно только и ждал этих слов, метнулся к ней и неприлично громко заорал, глядя прямо в глаза хозяйке.

Есть, наверное, хочет, решила Юля и полезла в холодильник.

— Иди, печенки дам.

Васька остановился на пороге кухни.

Раньше при заветном слове «печенка» кот строил умилительную рожу и, благодарно мурлыкая, яростно терся лбом о Юлькины ноги, выражая одобрение. Сейчас он, задрав хвост, продолжал вопить, не трогаясь с места.

— Васька, — не поняла Юля, — что с тобой?