Счастье, несчастье...

Она, признанный семейный лидер, долго боро­лась за лидерство и теперь уже никому его не от­даст, потому что считает его принадлежащим ей по праву матери и жены.

Настоять на своем по любому поводу и любой ценой — закон ее жизни. Любит она запрещать, любит отказывать в просьбах,— ей, по-видимому, кажется, что, разрешая, она что-то из своей власти теряет. У нее свои методы и собственная система реп­рессий. Она мастер ядовитого намека, отлично от­работала молниеносный удар насмешки (острое оружие — насмешка, особенно когда попадает в юных). Замечательно умеет она не разговаривать. У других это так не получается, другой молчит себе и молчит, никого особенно это не занимает — молча­ние Тамары Павловны наваливается на семью, как свинцовая крыша средневековой тюрьмы. Она и гото­вит — молчит, и стирает — молчит. Я подозреваю, что она заранее намечает себе срок молчания и строго его выдерживает, даже если гнев ее давно прошел.

А зачем ей все это надо?

Сейчас много пишут о женщинах и девушках «мужеподобного поведения», которые хотят пере­хватить лидерство у мужчин, в том числе (я цити­рую письмо одного читателя) «в умении курить, лихо опрокинуть рюмку, отпустить крепкое словечко; па­рень похлопал девушку по плечу, а та в ответ вре­зала ему в солнечное сплетение». Я видела сцену, может быть, и похлеще: открылась дверь троллей­буса, из нее выскочила девушка, быстро и привыч­но повернулась, протянула кому-то руку. Я, естест­венно, ждала появления какой-нибудь почтенной старушки, но из дверей медленно и вальяжно вышел, опершись на эту руку, молодой человек, после чего оба бодро пустились в путь.

За этим жестом — увы, привычным — мне уви­делся целый сдвиг общественного сознания. Поче­му он произошел — вопрос особый, причины глу­боки и коренятся, конечно, совсем не в женской эмансипации (она сделала свое благое дело и вовсе неповинна в образе жизни современной женщины). Суть не в повадках ее и даже не в лексиконе (хотя он, конечно, первостепенно важен), а в жизненной установке, в том, на что уходит энергия и тратится дарование.

О даровании речь у нас не случайна. Природа, у которой свои расчеты, одарила женщину особо и богато, эти дары веками шлифовало общество, у которого тоже свои расчеты. Возникли именно женский внутренний мир, женские способности и умение, рассчитанные на женское назначение в мире. Догадливы женщины, чутко схватывают жиз­ненную ситуацию, состояние, настроение. Их инту­иция работает, как правило, на высотах, далеко не всем мужчинам доступных. Их проницательность подчас доходит до ясновидения. Драгоценные соци­ально-психологические черты, не так ли? Но все эти дары, смотря по установке, можно применять по- разному.

Тамара Павловна пришла домой в самом благо­душном Настроении. Семья сидит в темной комна­те, освещенная экраном. Тамара Павловна прилег­ла на диван, с ходу включившись в действие. Идет давняя пьеса, где дерзающий молодой герой-пред­лагает рационализацию, в которой немолодое руко­водство робко сомневается. Герой настаивает, и вид­но, что победит (играет энергичный актер).

— Мужчина,— говорит Тамара Павловна гром­ко и удовлетворенно.

Слово, всего одно только слово, а семья притаилась и ждет, глядя на экран уже пустыми глазами.

—    Настоящий мужчина,— так же громко по­вторяет Тамара Павловна.

Тут Виктор Иванович, ее муж, встает и уходит.

—    Ничего, ничего, полезно,— говорит Тамара Павловна в ответ на молчание семьи, в котором ко­пится нечто вроде упрека.

Она с усилием распрямляется (устала за день) и уходит в ванную стирать белье (в том числе и мужнее).

А Виктор Иванович курит на лестничной пло­щадке, и сигарета дрожит в его руке.

Дело в том, что он не продвигается по работе (и остается все при той же зарплате), товарищи легко его обходят, тут его стыд и мука. И Тамара Павловна отлично это знает.

В голове у Виктора Ивановича, лишь только она заговорит об этом, что-то случается, откуда-то из­нутри эта бедная голова получает горячий, опасный удар, и потом долго, часа два, дрожат руки.

На что потратила Тамара Павловна данные ей природой дары — ум, волю, интуицию? Чтобы чутко найти в душе ближнего болевую точку и вонзить туда коготь?

Между тем она выступает на общественной сцене шумно, она вообще человек спектакля, благодаря этому, а также ввиду ее энергии может показать­ся, будто это именно она сегодня типичная и веду­щая фигура женского фронта. На самом деле жен­ская работа в мире, скорее, бесшумна (я говорю сейчас не о приготовлении обеда, уборке или стир­ке, хотя это, разумеется, очень важная сторона жизни, занимающая огромную часть женского вре­мени, и все же я говорю сейчас не об этом) — на женской работе, я убеждена, в значительной сте­пени держится жизнь.

Ее трудно ухватить, эту работу, невозможно учесть и взвесить, да и просто описать не так-то легко. Но необходимо: если уж так победно высту­пает небезопасная Тамара Павловна, пусть ее ли­дерству будет противопоставлена иная жизненная позиция.