Счастье обыкновенного говорящего кота Мяуна

– Вот она где, крысоловка-Кузькина мать! – он неслышно просочился между переплетенными ветками, скрывающими от гуляющих неприглядные остатки строения, и, прищурившись всмотрелся в задранный в охотничьем азарте обрубочек хвоста Матильды. Она быстро рыла землю, подкапываясь под один из обломков стены.

– Аааа, это кто у нас тут… Землекопом работаешь? Да? А что так? Хозяин выгнал, крыс для пропитания теперь ловить пришлось?

Матильда, как и всякое сверх меры увлеченное делом создание, ничего не слышала, ничего не видела и вальяжный голос за спиной восприняла как «стой, кто идёт, стрелять буду»! То есть, замерла на месте и начала медленно-медленно поворачиваться, нервно дрожа всем телом. А когда увидела, кто это сказал и тем самым так зверски её напугал, взвыла от ярости!

– Аааах ты! Котовая рожа! Да я тебя! – она ринулась на кота, и вдруг его перед собой не обнаружила. Завертела головой, пытаясь понять, куда делась противная тварь, но тут на неё рухнула очень приличных габаритов тушка Мяуна. Кот прижал её шею с лязгающими челюстями к земле и фыркнул на крысу, забившуюся под стену.

– А ну, пшла отсюда домой!

Крыса, действительно бывшая когда-то белой, а теперь грязная, словно её в болоте купали последние три дня, пшла, то есть стартовала так, что из-под лап только земля веером полетела. Она Мяуна узнала, конечно. Говорящий кот – великая редкость и Крысовин часто говорил о знакомстве и сотрудничестве с таким удивительным зверем! И, даже пряником с начинкой с ней делился! Так что она восприняла команду Мяуна правильно и исчезла в темноте под кустами в тот же миг.

– Я тебя сожррру! – выдохнула оскорбленная Матильда.

– Ну и дура! – сообщил ей Мяун, усаживаясь на костлявом тойском организме поудобнее. Поёрзал, вздохнул. Вспомнил о полученной от крыс валюте, хмыкнул в усы. С одной стороны, сидеть некомфорно, конечно, а с другой, за такие-то деньги, можно и на ёжике устроиться. С его шерстью не критично!

– Слезь и я тебя сожру! – пригрозила Мяуну Матильда.

– Очень многообещающе! – хмыкнул Мяун. – Логика-то у тебя где? А! Я понял! Она у тебя была в хвосте, но, тебе же его за ненадобностью того…

– Арррр, аррххх! – Матильда извивалась и рычала так, что её личный мастиф Гранд испугался бы и рванул прятаться куда подальше!

– Да ладно! И это всё? Что-то ты сдала… Осенью ты мне так грозила, так грозила! А сейчас только что-то полузадушенное хрюкаешь!

– Рррразздавишшшь… – проскрипела Матильда, бессильно клацая челюстями.

– Да запросто могу! – беззаботно кивнул Мяун. – Видишь ли, я-то отлично помню твои угрозы, вопли и броски. А ведь ты просто развлекалась так. Верно?

Матильда выдавила из себя что-то очень ругательско-тойское, за что тут же и поплатилась. Мяун вытянул заднюю лапу и как бы невзначай и принажал на рёбра собаки.

– Я спрашиваю, верно? Не расслышал ответ!

– Даааа! – выдохнула Матильда, сообразив, что от неё вполне может остаться блин. Такой короткошерстный черно-подпалый блинчик. Ещё бы! Под такой-то котовой тушей!

– А если я сейчас так же развлекусь? – неспешно поинтересовался Мяун.

– Чего ты ххххочешь? – проскрипела Матильда.

– Я? Абсолютно ничего! Мне вполне удобно и хорошо. Да и что ты можешь-то? Это же тебе не ослабевшего и голодного бездомного кота гонять от нечего делать! И ведь ты не с одним мной так забавлялась! И это не то, что смыться от хозяина, на поиски развлечений и приключений на куцый хвост, и пусть он там от ужаса помирает и носится по всем окрестностям с воплями о своей ненаглядной Матильдочке, а дома, ко всему прочему, ещё и сын твой рыдает!

Услышав о сыне, Матильда яростно забилась, попыталась вырваться, но не тут-то было! Кот не позволил ей даже шевельнуться!

– Что? Кузеньку припомнила? А что тебе до того Кузеньки? Он в ужасе скулит, а мамашка-кукушка охотится! Развлечения у неё такие. Ну-ну… Вот и я на тебя поохотился! И поймал! Ну, и что ты теперь можешь? Нравится тебе так?

Матильда примолкла и молчала долго. Мяун даже немного встревожился и стал приглядываться, а она вообще дышит? Да, тойка дышала, с трудом, конечно.

– Отпусти! – наконец произнесла она. Смирение перед обстоятельствами для любой приличной и порядочной тойки вещь очень и очень трудная. А с другой стороны, куда деваться-то?

– Не слышу волшебное слово и извинения за предыдущее хамство! И да, ещё обещание относиться с уважением! – фыркнул Мяун. Он был совершенно уверен, что истериков и истеричек следует лечить, пока не поздно! Не, поразвлечься можно, почему же нет… Но вот этакое поведение, да ещё наплевательство на своих же, Мяуна страшно раздражало.

Матильда от унижения попытался зарычать, заёрзала, но, это только лишало её остатков драгоценного воздуха. И она, осознав, что кот совершенно серьёзен, и настроен идти до конца, наконец, выговорила:

– Отпусти пожалуйста. И… Ииизвини.

– А остальное? – Мяун тряхнул головой.

– Я тебя больше не трону! – проскрипела Матильда.