Счастье по наследству

— У тебя всегда будет возможность заработать на кусок хлеба.

— Но разве ты не хочешь, чтобы я помогала тебе в баре? — не то чтобы мне нравилось там бывать, но «Грин стоун» всегда считался неотъемлемой частью моей жизни.

Этот тёмный бар в полуподвальном помещении на Сто двенадцатой северной улице не был семейным предприятием. Он достался деду от друга его отца, с которым тот в двадцатых годах прошлого века приехал из Ирландии. Друг отказался бездетным и относился к Сеймуру, как к собственному сыну.

Намного позже дед рассказывал, что подарок не привёл его в восторг. Он никогда не думал, что всю жизнь проведёт за стойкой, продавая выпивку и гоняя не в меру разошедшихся клиентов. Репутация у бара была та ещё, правда, в последние годы от былой нехорошей славы почти ничего не осталось. «Грин стоун» облюбовали клерки близлежащих офисов. Пятничные вечеринки, корпоративные мероприятия, дни рождения сотрудников и просмотры бейсбольных матчей стали неотъемлемой частью места, в котором в былые времена вечера редко обходились без вызова полиции. Кухня стала разнообразней, винная карта шире, а Сеймура за стойкой сменили два расторопных бармена.

— Разливать выпивку ты не будешь, — сказал мне дед. — Разносить заказы тоже. Работать с поставщиками и вести бухгалтерию — пожалуйста. Но для этого надо учиться. Я помогу.

Мне кажется, со мной Сеймур сделал попытку во второй раз реализовать свои отцовские амбиции. Поставив крест на моей матери и своей старшей внучке, он изо всех сил боялся меня упустить. В редкие минуты откровений он так и говорил:

— Не упустить бы мне тебя, Эмма.

Я не «упускалась». Похоже, что все «упускательные» гены достались Николь.

Мы узнавали о ней исключительно через таблоиды. Сначала это были второсортные издания вроде «Старз» и «Татлер». Позже её имя начало мелькать на порталах ТМZ и E! Через три года о Никки Би писали уже People и USA Today. Просматривая эти новости, дед неодобрительно качал головой. Я же всё больше уходила в себя, стоило кому-либо заикнуться об очередной выходке моей безбашенной старшей сестры.

Впрочем, образ плохой девчонки эксплуатировался ею недолго. Николь вовремя сообразила, что в моде сейчас приличные девочки. Она завела один из первых бьюти-каналов на ютубе, где рассказывала о правильном питании и демонстрировала свою потрясающую физическую форму, сидя в картинных асанах на фоне закатного солнца. Позже Никки Би в череде других знаменитостей выступала в защиту окружающей среды и поддерживала фонд борьбы с домашним насилием.

Её редкие визиты домой были весьма кратковременными. Сестра появлялась внезапно и так же внезапно исчезала, выгружая на мою кровать горы подарков в виде косметики и нарядов, полученных на съёмках. Всё это теми же кучами перекочевывало на верхние полки шкафа, где позже с большим удовольствием рылась Фло.

Не знаю, зачем Николь нужны были эти приезды домой. Может, в качестве эмоциональной подзарядки? Она будто бы отчитывалась перед семьёй за очередной этап своей жизни. Приезд, пробежка по подружкам, вечеринка с ними же в актуальном на тот момент ночном клубе, возвращение домой ближе к утру, сон до вечера, а после — такси в аэропорт и возвращение к прежней жизни. Чем старше Николь становилась, тем всё реже становились эти визиты.

Мать всегда крутилась поблизости и возникала на пороге дедовой квартиры практически одновременно с Николь. Она любила прихвастнуть знаменитой дочкой, но та будто не замечала её преданных глаз и заискивающих улыбок. Мама получала свою часть подарков, забивала телефон селфи с Никки Би и отбывала на следующий день после её отъезда.

Я не обижалась. По крайней мере, у меня оставались Сеймур и Фло.

Первые восемь лет Флоренс Паттерсон отучилась в частной школе для девочек в Олимпии, столице штата. Для дальнейшего образования родители перевели её в Сиэтл, потому что в своё время школу Рэдклифф заканчивал отец Фло — хозяин и главный архитектор судостроительной компании, специализирующейся на проектировании и строительстве частных яхт. Большие деньги, большие амбиции и большое желание их удовлетворить.

Дочь Герберта Паттерсона никогда не стремилась доказать свою значимость или самоутвердиться за счёт других. Фло всегда была полна радушия, всегда на волне позитива. В отличие от остальных, в школе она не находила проблемы, а сбегала от них. Местные «Баунти» (группа популярных учениц в школе, героини фильма «Дрянные девчонки», 2004 г. — прим. автора) её за это отчаянно невзлюбили.

Подляны вроде мокрой физкультурной формы или подножки в столовой — через это проходили все. В том числе и я, малодушно радуясь, что своим приходом новенькая перетянула на себя внимание наших королев. До этого их главной забавой было доставать меня сплетнями о сестре.

В основном Фло получала за наряды и необычный внешний вид. Короткий ёжик волос, розовый рюкзак, любимые анимешные слипоны. В выборе одежды моя будущая подруга никогда не следовала канонам, что удивительно при застёгнутых на все пуговицы неэмоциональных родителях. Своеобразный протест, который после стал стилем жизни.