Счастье по наследству

В девятнадцать лет взвалить на себя груз в виде требующего постоянного внимания младенца? Только ли в сестринской любви дело?

Лэнс докопался и до этого.

В семье отца есть легенда, что мой прадед влюбился в прабабку по фотографии. В Первую мировую она работала сестрой милосердия в одном из Лондонских военных госпиталей. Её фотографию опубликовали в патриотическом журнале, и мой прадед увидел его у кого-то из своих сослуживцев.

Дальше бабушка всякий раз рассказывала по-разному: то ли он действительно был ранен, то ли специально полез под пули, но каким-то невероятным образом сыну ростовщика из Данмерри, что недалеко от Белфаста, удалось оказаться в Лондоне в том самом госпитале и найти ту самую девушку. А дальше, как говорила Ба, «ирландский сукин сын своего не упустил» — увёз молодую жену в Америку и стал родоначальником династии банкиров.

Всю жизнь считая себя скептиком, я никогда не думал, что способен на нечто подобное. Ни о какой любви, разумеется, разговор не идёт, но в следующие месяцы в своих мыслях я то и дело возвращаюсь к сероглазой Минни и её мелкозадому Тору. Я нашёл их в Фейсбуке, и видел все его этапы взросления: от первого шага до последнего выпавшего зуба.

Первые два года жизни Лекса Эмма очень активничала. Потом информация начала поступать дозировано: обязательно в его день рождения, на Рождество, совместные поездки на море. Кое-где на снимках я встречал сурового деда, похожего на запойного Санта-Клауса. Похоже, это и был Сеймур — владелец бара, он же бутлегер в отставке. Самой Эммы на снимках почти не было — один-два, где её лицо видно полностью. И никогда в одиночестве, всё время с сыном.

Скептик и циник. Инвестор и аналитик. «Дьявольски осторожный ирландский засранец» и «этот чёртов счетовод Броуди». Но никогда я не сталкерил за сероглазыми девицами в резиновых сапогах и самоклееной короне Чудо-женщины. Теперь, вот, занимаюсь.

Я полностью погружён в жизнь этой маленькой семьи. Эмма избавилась от старой машины и купила «мазду». Успокоилась девочка. Стала тратить деньги на себя. У Лекса хорошо с математикой. Тяжело идёт написание сочинений. Прямо как у меня. Сделка с «Текникс венчур» не состоялась, но я применил всё своё влияние, чтобы Восточное отделение «Смарт Акка» от этого не пострадало. Профессиональный статус Эммы в компании повысился. Последнее я знаю от Лэнса, первое — от Шона.

Шон Райт стал моим основным источником информации. Не знаю, как он ведёт свой бизнес, но трепло то ещё. Там даже утюг не надо в розетку включать — всё сам выкладывает. Правда, периодически переключается на свою беременную жену, но это поправимо.

Вообще, Флоренс Райт начинает мне нравиться. Девчонка явно себе на уме, прямая — как стрела. Чёрное белым не назовёт даже под страхом смертной казни и ко мне относится очень подозрительно. Умница. Единственная слабость — её муж и Эмма.

Странная связь существует между этими двумя. Но болтун Шон однажды посвятил меня в его природу, и я ещё больше зауважал Минни.

В конце октября, когда я снова оказался в Сан-Франциско, Шон предложил мне партнёрство в сделке с приобретением инновационной технологии, которая представляет собой качественно новый способ защиты медиаконтента, отличный от технологии HDCP, поставляемой на рынок корпорацией «Интел». Как я понимаю, сделка давно зрела в уме Шона. Ему только нужен был партнёр с большим оборотом свободных средств. Я согласился и ни разу об этом не пожалел. Два месяца плодотворной работы подвело нас к одному из крупномасштабных слияний в истории IT-индустрии со времён, когда «Майкрософт» приобрёл мобильное подразделение «Нокиа».

Предложение присоединиться к его семье в праздновании Рождества не стало для меня неожиданностью. Неожиданными оказались слова Шона, которыми он его закончил.

— Там наверняка будет Эмма.

— Эмма?

— Эмма. Подруга Фло, о которой ты все эти месяцы меня выспрашивал.

— Что, так было заметно?

— Нет. Тебе почти удалось скрыть интерес.

— И что же его выдало?

— Фотография с прошлогоднего Хэллоуина в твоём бумажнике. Разглядел её, когда ты как-то рассчитывался в ресторане.

— Глазастый хрен.

— Не то что бы. Просто это я их снимал. Флоренс заставила распечатать снимки. На нашем она тоже там есть, в образе Чёрной Вдовы.

— Чёрной Вдовы? Как-то жутковато звучит, не находишь?

— Посмотрел бы я на тебя, когда увидишь свою Эмму в чёрном спандексе.

— Ох, заткнись!

— Пожалуй. Домой только через два дня.

Мы вместе вылетаем из Нью-Йорка: Шон в Сиэтл, я — в Сан-Франциско. Ежегодный предрождественский визит к матери — давняя традиция. Декабрьские дни обычно расписаны по часам, и нашим секретарям приходится потрудиться, чтобы выкроить на него время.

На этот раз у меня есть два часа между завтраком в женском клубе и визитом стилиста, который должен подготовить мать к сегодняшнему приёму в мэрии. Мне сообщает об этом секретарь, как только я появляюсь на пороге квартиры в Деловом районе, где мама живёт последние десять лет.