Счастье по рецепту

Людмила мысленно фыркнула – когда она у брата жила, то за молоком прислуга ходила, а Людмила его даже не наливала себе – это была обязанность поварих.  Приготовить, накрыть на стол, налить, нарезать. Эх, вот же жизнь была, почему она этого не ценила, так рисковала. И ради кого? Волка, который на неё и смотреть не хотел.

   Если Люда думала, что на время учебы Прон отстранит её от другой работы, кроме топки печи и готовки, она сильно ошибалась. Никаких поблажек и послаблений! Чтобы поесть, ей приходилось самой себе готовить и, так как навыков не было, питалась женщина то полусырым, то пригорелым, еда была то пресная, то пересоленная. А еще, чтобы сварить что-то, Люде надо было  сначала принести дров, наколоть щепы, растопить печь, сходить за водой.

Она могла бы питаться с отшельниками, но Прон решил, что голод – лучший учитель, поэтому Клавдии было запрещено кормить новенькую. Позволялось учить готовить, а есть она должна была то, что сама настряпает, но к концу месяца альфа разрешил ей брать домашние соленья и мясо, добытое им на охоте. К этому моменту она уже довольно уверенно топила печь и готовила немудреные супы и каши. Даже хлеб у неё уже почти получался.

А какой он, оказывается вкусный, когда ещё теплый! Если ты сам вымесил тесто, пока оно поднималось, намахался лопатой, помогая выкопать картофель, потом, проверив, хорошо ли прогорели дрова, сдвигал угли, сажал хлебы и ждал, когда сытый дух пойдет по избе. Еще горячий каравай, не утерпев, ломал пополам, отхватив горбушку, и ел её просто с солью и растительным маслом. Не было ничего вкуснее на свете!

- Раз в три дня буду приезжать, забирать молоко, масло, - монотонно объяснял Прон, - привозить картошку, муку и соленья, если подъешь то, что привезли раньше.

Людмила, молча, слушала – её согласия или мнения никто не спрашивал.

Месяц пролетел, по утрам уже заметно подмораживало, оставленная на улице вода даже схватывалась тоненьким ледком. Листва на немногочисленных лиственных деревьях раскрасилась красно-желтыми красками, быстро облетела и устлала землю ковром, перемешавшись с хвоёй и мелкими ветками.

- На следующей неделе шишковать идём, - объявил Прон, - а ты, Людка, к коровам отправляешься. Собирай барахло, сёдня отведу тебя.

Барахла было много.

Люда вспомнила, что когда вопрос с ней решился, немногословный Демид, только глянув на одежду женщины, заявил, что в тайге ничего этого не понадобится.  И проследил за покупками, которые оплатил Владимир. Брат страшно переживал, пытался и так и этак упросить Верховного, потом подкатиться к Демину, чтобы тот похлопотал за Людмилу, но волки его и слушать не стали. Владимиру ничего не оставалось, как помочь в сборах. Когда Люда увидела, что они купили для неё, то взбесилась и полдня орала, что «это уродство» пусть носят сами. Теперь же была рада и теплым, с начесом панталонам, и толстым свитерам. Из обуви самыми ходовыми оказались сапоги. Своей очереди ждали валенки, Клавдия говорила, что зимы снежные и студёные.

- Обязательно надо верхонки пошить, иначе без рук останешься,  научу, как, - толковала волчица.

Луна, за что ей все это?

От недоедания и работы на грани возможности, Людмила сильно похудела.  Плакать сил не было, по вечерам она едва доползала до своего топчана. Не было сил и злиться. Хотелось есть и спать.

Какая же она была дура, разве ей плохо жилось? Что же она натворила?

   Демид не был уверен, что глава рода пожелает взять на перевоспитание такую обузу, поэтому, выслушав предложение Матвея, ответил, что должен сам переговорить с родными.

Но он же совсем недавно обрел пару, оторвать его от Анны не было никакой возможности.

Верховный крякнул, покрутил головой и отправился звонить.

Через день Демид с Анной летели самолетом МЧС вместе с Евгением Зинчевым. То есть, министр направлялся по своим делам, а почему согласился прихватить попутчиков – никто не знал. 

Возможности Верховного, временами, поражали…

Из Иркутска дальше отправились вертолетом, который высадил путешественников в глухой деревушке. До поселка отшельников добирались по реке на моторке, а потом бежали волками почти пятьдесят километров. Влюбленным Демиду и Анне все было нипочём, с удовольствием прогулялись.

Родичи встретили пару Демида с радостью, Анна понравилась и хозяйственностью, и статью, а уж от её Снежки отшельники были в полнейшем восторге. Разговор о проштрафившейся Людмиле вышел непростой, но результативный.

- Дёма, у нас  три волка без пары, не хотят самки в глухомань ехать, а своих нет подходящих, и в соседнем поселении, за Красноярском, все волчицы еще щенки несмышленые. Везите суку, посмотрим.

- Альфа, перевоспитается ли? Избалована, руками, отродясь, ничего, кроме ложки, не держала. Достанет всех капризами. Какой толк от пары, если она ничего не умеет и не хочет? Самой нянька требуется, а тут  нахлебникам не место.