Счастье приходит с Рождеством

— Не спится, а кухня как раз то место, где лучше всего скоротать бессонную ночь, — сухо ответил он.

Квин сидел в одних джинсах. Его торс был обнажен. О, Боже! При виде его загорелого тела у Лауры пересохло во рту. Пальцы так и зудели от желания прикоснуться к его широченным плечам. Его черные волосы спутались, будто Квин, перед тем как сойти сюда, беспокойно метался в постели.

Лаура почувствовала, как медленно запульсировала ее кровь, горячим потоком разливавшаяся по венам. Кухня вдруг сделалась чересчур маленькой и слишком душной.

— Не могли накинуть на себя одежду? — охрипшим голосом поинтересовалась она. И прикусила свой язычок, когда до нее дошла откровенность ее вопроса.

— Я-то как раз оделся, прежде чем спуститься на кухню, — весело произнес он. Квин обвел взглядом ее соблазнительную фигурку в шелковой пижаме. Она была немного великовата Лауре, и это придавало ей беззащитный вид. В то же время наряд был несомненно соблазнительным. — Прекрасно. Весьма сексуально, — тихо похвалил он. — Если вы надели пижаму ради меня, то добились желаемого эффекта. Вы полностью завладели моим вниманием.

Лаура смутилась. К очередному раунду борьбы с Квином она была не готова.

— Я лучше пойду, — она повернулась к двери.

Квин вскочил на ноги.

— Уже бежим, дорогая? Как это не похоже на вас, — осипшим голосом поддел он ее. Лаура, неохотно повернувшись, посмотрела ему в глаза.

— Я никогда ни от кого и ни от чего не бегу, — сказала она.

Со слабой улыбкой Квин провел ладонью по груди. Ее взгляд против воли устремился туда, где находились его пальцы. Ею моментально овладело желание. Ей до боли хотелось прикоснуться к нему.

— Итак, зачем вы спустились в кухню? — осведомился он.

Лаура порывисто вздохнула.

— Не могла заснуть. Надеялась, что выпью горячего молока, и сон придет, — неохотно пояснила она.

Он тихо рассмеялся:

— Это не поможет. Поверьте мне, я уже пробовал.

Тут она заметила пустой стакан на столе.

— Если вы желаете знать правду, то я сидел тут и думал о вас, — сообщил он, совершенно сразив ее своим признанием.

Ее глаза округлились:

— Обо мне?

— О вас. У меня от вас сплошная головная боль.

— Примите аспирин, и все как рукой снимет, — предложила Лаура, хотя его откровенность встревожила ее.

Квин, чтобы ослабить напрягшиеся мышцы, потер затылок.

— Боль, пожалуй, и снимет, но вы-то останетесь. Я вот пытаюсь решить: стоит ли ради обладания вами идти на сделку с совестью, — сознался он.

Лаура заморгала.

— Что вы сказали?

— Не делайте удивленное лицо. Вам известно, что я желаю обладать вами, — язвительно произнес он, и ее щеки окрасил румянец.

Конечно, она знала. Однако не думала, что…

Она воинственно сложила на груди руки.

— Вам что, ни разу не приходило в голову, что я могу и не согласиться? — ледяным тоном осведомилась Лаура.

Его губы растянулись в улыбке.

— Ни разу, — протянул он, и она в бессильной ярости заскрежетала зубами. Наглец!

— В таком случае вас ждет разочарование. Мой ответ — нет, — решительным тоном заявила Лаура. Она, возможно, и хочет принадлежать ему, но не поддастся соблазну. Никогда она не уступит мужчине, который о ней не слишком высокого мнения.

Квин направился к Лауре, очень похожий на кота, подкрадывающегося к своей жертве. Ее глаза округлились. Инстинкт говорил ей «беги», однако она застыла на месте.

Остановившись совсем близко от нее, он склонил голову набок:

— Нет?

Она гордо вскинула голову: ее не запугать.

— Окончательно и бесповоротно, — заявила она и задохнулась, когда он уперся руками в стену, отрезав ей путь к отступлению.

— Неужели вам нисколечко не интересно? — тихо спросил он, и она нервно сглотнула слюну. Он стоял слишком, слишком близко, а у нее не было сил оттолкнуть его и подтвердить тем самым достоверность своих слов. В довершение всего Лаура вдруг поняла, что она скорее обнимет, нежели оттолкнет его.

— Интересно что? — прерывающимся голосом осведомилась она. Ее неудержимо влекло к нему. Никогда она не испытывала такого влечения плоти.

Сверкающие синие глаза смотрели на нее.

— То же самое, — сказал он ей, не снисходя до объяснений. Лаура и не нуждалась в них. Квин говорил о поцелуе.

Лауре стало трудно дышать. У нее екнуло сердце. Непреодолимое влечение, искрой пробежавшее между ними, своей мощью раскалило воздух.

Разумеется, ей интересно, но она и вида не покажет. Она деланно улыбнулась:

— Знаете ли, мне как-то и на ум не шло, — мгновенно возразила она.

— Лгунья, — пробормотал Квин. Он поднял руку и коснулся ее щеки. Лаура судорожно вздохнула.

— Можете называть меня как угодно, только проку от этого будет мало, — проговорила она.

Он провел большим пальцем по ее губам.

— В самом деле? — протянул он, и ее пробрала дрожь. Она не поддастся!

— Вы зря теряете время, Квин, — раздраженно сказала она.

Он тихо рассмеялся.

— Известно ли вам, что даже то, как вы произносите мое имя, возбуждает меня?

— Прекратите прикидываться, — вспыхнула Лаура.

— Почему? Я всегда знал, что притворство — ваше любимое занятие, и надеялся на ваше одобрение, — хрипло поддел он ее. — По-моему, вы желали, чтобы я угодил в расставленные вами силки.