Счастье рядом

Целыми днями я думала только о двух вещах: как поцеловать Оскара и о долгой поездке в Италию. Я так боялась, что во время поездки мы часами будем молчать, потому что еще никогда не были так долго наедине. Я была в предвкушении и немного нервничала, поэтому вчера ночью набросала еще пару возможных тем для разговора. Но, если быть честной, меня беспокоила не поездка. Я не могла уснуть, потому что почти целую вечность целовала свою руку и представляла, что это губы Оскара. Но даже с закрытыми глазами это казалось не особо убедительным, отчего выставляло меня еще более сумасшедшей. Я вытерла руку о простыню и поразмыслила над парой тем для разговора. Но все, что знала, было ужасным, такие глупые темы как школа, по каким предметам он сдавал экзамены или планы на будущее – тема, которую я сразу же вычеркнула из этого списка, потому что ревность внутри меня не хочет знать, что он планирует делать, когда я умру. Я лежала и пыталась думать о чем-то другом, и единственное, что помогало, – это окунуться в мою любимую тему: целовать Оскара.

Я открываю глаза, и когда смотрю на него, то знаю, почему я это делаю. Он сконцентрирован на дороге, ветер раздувает его волосы, а на губах довольная улыбка.

– Я купил на заправке кое-что перекусить, – говорит он и показывает головой на заднее сиденье. – Ты голодна?

Как по команде мой желудок начинает урчать.

– Да, немного, – признаюсь я.

– Там в пакете сэндвичи и напитки. – Он смотрит на меня. – Хотя кола, наверное, уже нагрелась. – Я немного поднимаю стекло, тянусь за пакетом с надписью «Аджип» и тащу его к себе. – Примерно через час мы будем в Рива-дель-Гарде, – говорит он, в то время как я снимаю защитную пленку с треугольной пластиковой упаковки и достаю половинку сэндвича.

Курица, салат и сваренное вкрутую яйцо между двумя влажными кусочками цельнозернового хлеба. То, что нужно для нашего путешествия. Если бы я ехала с родителями, то ела бы полезный хлеб с курицей. Со свежими помидорами и пряным альпийским сыром. Ветчина с розмарином была бы нарезана очень тонко, а масло было бы соленым. Мама приготовила бы провиант с любовью и из стопроцентно натуральных продуктов. И да, стоит признать, они были бы в три тысячи раз лучше, чем этот шедевр из усилителей вкуса и консервантов, но у них не было бы этой дешевой романтики улиц, которая заставляет меня улыбаться.

– Креветка?

– Да? – смотрю на Оскара, которого я заинтересовала, и, кажется, он смотрит на меня с неким недоверием. Я вопросительно смотрю на него. – Что?

– Есть ли причина тому, что ты влюбленно улыбаешься бутерброду? – спрашивает он с поднятыми бровями. – Предполагаю, ты флиртуешь с ним.

Я смеюсь.

– Нет, я…

– Что ты?

– Я еще ни разу не пробовала такой сэндвич.

– Ты же шутишь сейчас? – он морщит лоб. – Ты правда ни разу не ела такое?

Я качаю головой.

– Снова мой первый раз с тобой, – я провокационно улыбаюсь.

– Значит, я должен тебя предупредить, – отвечает Оскар. – В этот раз будет не так хорошо, как тогда на лужайке.

Я откусываю большой кусок сэндвича, не отводя от него глаз, а затем с полным ртом говорю:

– Как по мне, он хорош.

– Серьезно?

Я жую и пожимаю плечами.

– Думаю, да, – на что Оскар в неверии мотает головой. Я кусаю второй раз и ухмыляюсь, но он только пренебрежительно цыкает. – Что? – улыбаюсь я. – Он действительно хорош.

– Ни один человек не считает эти сэндвичи хорошими. – И добавляет, выделяя: – Правда никто!

– Да нет, я считаю, – возражаю я и еще раз откусываю.

– Тесс, я прошу тебя. Эта штука выглядит как намокшая картонка и по вкусу примерно такая же.

– Нет, она не такая, – не соглашаюсь я.

– Хорошо, – говорит он и самодовольно улыбается. – На что похоже по вкусу?

– Похоже на свободу.

Ранний вечер, мы подъезжаем к Рива-дель-Гарде. Ветер еще теплый, а морской пляж, расположенный прямо за парковкой, полон людей. Они читают, спят, в воздухе витает праздность. Я быстро набираю в телефоне «Мы приехали на озеро Гарда» и отправляю сообщение маме.

И, хотя Оскар большую часть пути был за рулем, а я спала, я чувствую усталость. Мое тело не привыкло к путешествиям. И к возбуждению. Мы выходим из машины и потягиваемся после долгого времени, проведенного в сидячем положении. Я немного качаюсь на ногах, моя спина не сгибается и словно доска, но моя улыбка не может быть еще шире. Я слышу смех играющих детей, а солнце медленно скрывается за горами, и озеро погружается в тень. Оскар показывает на полуостров из камней, на котором стоит катамаран.

– Давай, Креветка… – он берет меня за руку и притягивает к себе. Я следую за ним, хотя едва ли могу сделать шаг.

Мы идем по маленькому парку, который как раз поливают. Брызгалки распыляют холодную воду в воздух, их шипение смешивается с шумом волн и смехом плещущихся детей. Мое сердце бьется медленно, мне тяжело дышать. Как будто вокруг моей груди пояс, который все больше затягивают. Внезапно что-то маленькое и черное беззвучно пролетает мимо меня, отчего я вздрагиваю и инстинктивно хватаю Оскара за руку.

– Что это было? – кричу я и крепко держу его руку.